Виды сенсибилизации при бронхиальной астме

В связи с обсуждаемым вопросом следует выяснить, может ли организм сенсибилизироваться из инфекционных очагов, находящихся в органах дыхания: со слизистой верхних дыхательный путей, бронхов, легких. Ответ еще в 1915 г. был дан Н. Ф. Голубовым: «Итак, сначала специфический бронхит, а затем уже присоединяется элемент спазма, как к воспалительным процессам в глазу присоединяется блефароспазм. Вследствие поступления в кровь специфических белковых продуктов этого специфического воспалительного процесса развивается аутоанафилактическое состояние организма, аналогично сывороточной анафилаксии, производимой через легкие в опытах Фридбергера».

Позднее это представление было забыто, и появились работы, в которых отрицалась роль инфекции дыхательных путей в этиологии бронхиальной астмы так же как отрицалась и сама возможность сенсибилизации организма из очагов инфекции, локализованных в органах дыхания.

Ряд авторов, в частности зарубежных, развивает представление о том, что сенсибилизация происходит через легкие у лиц, имеющих наследственное предрасположение к заболеванию бронхиальной астмой, но как осуществляется сенсибилизация организма, указаний нет (Рандоти-Рехт — Randoti-Recht, 1956, и др.).

Со времени опубликования работ Н. Ф. Голубова прошло Около 50 лет, вопросы сенсибилизации получили новое освещение как в работах отечественных, так и зарубежных исследователей.

Положительный ответ на вопрос о возможности сенсибилизации организма из токсикоинфекционных очагов, расположенных в легких и по ходу дыхательных путей, в настоящее время подтверждается работами И. В. Давыдовского (1956). В них показано, что продукты распада собственных тканей организма и бактериальные антигены, выделяющиеся при распаде микроорганизмов, вызвавших воспаление, проникают в ткани легких и бронхов и сенсибилизируют организм, одновременно вызывая изменение тканей легкого, в том числе изменение нервных окончаний.

В. Ф. Ундриц (1936) совместно с Е. Б. Цивьяном экспериментально показали возможность сенсибилизации организма животных через легкие. Авторы сенсибилизировали животных распыленной лошадиной сывороткой.

В литературе имеются также сообщения о попытках определять у больных бронхиальной астмой состояние сенсибилизации к белковым и другим аллергенам. Так, в клинике Г. Н. Сперанского, С. Г. Звягинцевой (1958) проведено исследование детей, страдающих бронхиальной астмой по выявлению специфических пылевых аллергенов и других «ингалянтов». Но аллергены автору так и не удалось определить.

Г. Н. Сперанский (1937) считает, что в большинстве случаев специфической аллергии определить не удается.

Пешкин (1926), Роу (Rowe, 1937), Лелонг Lelong, 1956) с сотрудниками и многие другие исследователи не сумели установить наличие специфической аллергии.

В соответствующих исследованиях были получены положительные пробы, но не на один, а на несколько аллергенов. Кроме того, у одного и того же больного кожные пробы на одно и то же вещество, проделанные в различные периоды на протяжении . нескольких недель, оказывались то положительными, то отрицательными.

В нашей клинике Ю. П. Ксенофонтов у 61 больного бронхиальной астмой и у 10 доноров — практически здоровых лиц, определял по методике Штефена наличие аутоантител против ткани легких, печени, селезенки и головного мозга. У лиц с легким течением бронхиальной астмы во время обострения заболевания во всех случаях были обнаружены аутоантитела против легких. Во время ремиссии аутоантитела против легких обнаружены не были. У лиц с тяжелым течением бронхиальной астмы, с частыми длительно протекающими приступами удушья, были обнаружены аутоантитела против легких в более высоком титре. У 10 доноров, практически здоровых людей, аутоантитела против легких обнаружены не были.

Видимо аутоаллергенам при заболевании бронхиальной астмой должна быть отведена ведущая роль в сенсибилизации организма, так как после действия разрешающего фактора и следующего за ним приступа бронхиальной астмы наступают последующие состояния сенсибилизации — параллергия и метааллергия.

При параллергии выявляется повышенная чувствительность к группе других антигенов и иных раздражителей, помимо основного ведущего, вызвавшего сенсибилизацию организма.

Метааллергией (следовой аллергией, анамнестической реакцией воспламенения) называется провокация предыдущего антигенного раздражения последующим, качественно отличным антигенным воздействием (А. Д. Адо, 1958).

В 1937 г. М. В. Черноруцкий так представлял механизм сенсибилизации. Большое количество людей, обычно в молодом возрасте, находится в состоянии сенсибилизации. Они «готовы» к заболеванию, и в зависимости от целого ряда обстоятельств (экспериментатором в данном случае является сама природа) разрешающее воздействие наносит главный удар по тому или другому органу (шоковый орган данного лица), в результате чего развивается картина того или другого заболевания.

Сотрудниками нашей клиники М. С. Бабицкой (1936), Е. Я. Мартыновой (1936) и А. С. Фоминой (1939) в процессе изучения в экспериментальных условиях аллергических заболеваний на кроликах были получены следующие аллергические заболевания: острый нефрит (М. С. Бабицкая), острый гепатит (Е. Я. Мартынова) и экссудативный плеврит (А. С. Фомина). Далее было произведено комплексное и динамическое изучение и сопоставление клинических и биохимических тестов у кроликов с указанными экспериментальными аллергическими заболеваниями и у людей, больных этими же болезнями, выявившее полное их сходство. Морфологически в шоковом органе во всех случаях обнаруживалась типичная картина выраженного гиперергического воспаления. Эти данные позволяют у кроликов в эксперименте и у людей при естественном заболевании выявить единую реакцию. Больные люди и сенсибилизированные кролики отвечали на антигенные воздействия аллергическими проявлениями в виде спазма гладкой мускулатуры и кровеносных сосудов, повышенной проницаемости стенки капилляров с развитием серозного воспаления с большим количеством белка и нарушением межуточного обмена. Авторы полагают, что наблюдавшиеся ими аллергические реакции тесно связаны с основными трофическими и защитными функциями мезенхимальных тканей. Следует также учесть, что в процессах сенсибилизации участвует весь организм, в частности его нервная система, система крови и, конечно, в первую очередь тот орган, из которого происходит сенсибилизация.

На основании всего вышеизложенного, мы приходим к заключению, что сенсибилизация организма у больных бронхиальной астмой, видимо, осуществляется эндогенными аллергенами. Разрешающие же факторы часто бывают неспецифическими, что еще больше способствует разнообразию и распространению аллергических реакций. Аллергия выдвигается таким образом как патогенетический фактор в один ряд с такими основными причинами болезненных состояний, как инфекция или воспаление.

Механизм развития сенсибилизации организма больных бронхиальной астмой с точки зрения общей физиологии, в особенности с учетом учения Н. Е. Введенского о парабиозе, можно представить себе как процесс суммации слабых раздражающих воздействий сенсибилизирующего антигена на подкорковые образования. Такая точка зрения перекликается с работами Л. Л. Васильева и Д. А. Лапицкого (1947) показавших, что во время сенсибилизации организма и после ее прекращения можно наблюдать снижение реобазы и определенное укорочение хронаксии нервов, что указывает на увеличение функциональной подвижности, лабильности нервной системы при аллергии. Работы Н. Н. Резвякова (1947), Д. А. Лапицкого (1948), Л. Г. Тереховой (1947, 1949) и М. И. Рафики (1950) подтвердили данные, полученные Л. Л. Васильевым и представили новые материалы, позволяющие объяснить анафилаксию и аллергию с позиций учения Н. Е. Введенского.

В нашей клинике 3. И. Моревой (1959) была выполнена экспериментальная работа — исследована анафилаксия у кроликов по данным некоторых электрических показателей кожи (сопротивление кожи, кожно-гальванический рефлекс и кожные потенциалы). Эти наблюдения выявили закономерные последовательно-фазовые изменения электрических показателей кожи и особенно кожногальванических рефлексов в периоде сенсибилизации, а также десенсибилизации. Они выявили также парабиотические стадии, отчетливо выступающие при анафилактическом шоке. Данные автора позволили высказать предположение, что в функциональном состоянии центральной нервной системы при анафилаксии имеют место изменения, протекающие по типу парабиотической альтерации.

При исследовании больных с начальными формами бронхиальной астмы были получены (3. И. Морева, 1959, и др.), довольно отчетливые изменения, в особенности во время приступа бронхиальной астмы. Они позволили сделать заключение, что при бронхиальной астме так же, как и при аллергии, имеют место сходные изменения показателей функционального состояния нервной системы, протекающие по законам парабиотических реакций.

Большой интерес для понимания патогенеза бронхиальной астмы представляют данные А. Д. Адо и сотр. (1952, 1955), показавших, что при разрешающем воздействии антигена возникает возбуждение нервной системы как центральной, так и периферической, в том числе и вегетативной, сменяющееся резким угнетением ее деятельности. Наступающие функциональные изменения деятельности нервной системы и лежат в основе общего анафилактического шока и аллергических реакций.

Явления параллергии также могут быть объяснены в плане учения о парабиозе, так как хорошо известно, что это состояние в основном неспецифично и выражается в изменениях возбудимости по отношению к раздражителям различной природы.

А. Д. Адо (1958) явления метааллергии рассматривает в свете учения о доминанте: «при метааллергии источником длительного стационарного возбуждения нервных центров может явиться первичная сенсибилизация, а источником дополнительных возбуждений воздействие метааллергенов, возобновляющих доминантную реакцию нервных центров организма, его установку на ранее выработанные антигенные раздражения. В результате этого последнего антиген, освобождая старую доминантную реакцию нервной системы, стимулирует выработку антител по типу первичного и, в данном случае, основного антигенного раздражителя».

А. Д. Адо (1958) писал, что все известные аллергические реакции имеют в своей основе реакцию антиген — антитело и представляют стройную цепь переходов, на одном конце которой находятся анафилактические реакции немедленного типа, а на другом конце — реакции замедленного типа. К первым относятся анафилактический шок, крапивница, бронхиальная астма; ко вторым — туберкулиновый шок, кожные аллергические реакции на туберкулин и другие. Промежуточное положение занимает феномен Артюса.

Основываясь на приведенных данных литературы и собственных наблюдениях, мы полагаем, что организм сначала сенсибилизируется из токсикоинфекционных очагов, расположенных в органах дыхания. Под влиянием сенсибилизации изменяется чувствительность органа и организма в целом. Эти изменения осуществляются гуморальным, а также рефлекторным путем.

В начале заболевания бронхиальной астмой в большинстве случаев организм реагирует только на инфекционные раздражители, т. е. на аллергены токсикоинфекционной природы. В дальнейшем течении заболевания, он реагирует также и на разнообразные аллергены из среды, окружающей больного, который становится чувствительным к различного рода аллергенам, а также и многим другим эндогенным и экзогенным факторам, например к метеорологическим и психогенным воздействиям. Следовательно, можно считать доказанной и теоретически во многом осмысленной определенную зависимость между инфекцией органов дыхания (хроническим или острым бронхитом, гриппом, протекающим с осложнениями, воспалением легких различной этиологии и другими инфекционными поражениями органов дыхания) и началом заболевания бронхиальной астмой. Острый или хронический (в особенности часто обостряющийся) инфекционный процесс, локализующийся в дыхательных путях и в легких, является обычно источником сенсибилизации организма. Образующиеся на месте воспалительного процесса антигены и токсические вещества могут распространяться гематогенно и приводить к аллергическому состоянию мускулатуру и слизистые железы бронхов, легочные сосуды и капилляры, а также иннервирующие их элементы периферической нервной системы.

Кроме того, те же инфекционно-токсические вещества, образующиеся в инфекционном очаге, вызывают длительное раздражение рецепторов слизистой оболочки дыхательных путей, чаще всего бронхов. Отсюда берут свое начало патологические интерорецептивные рефлексы, вызывающие спазм сенсибилизированной мускулатуры бронхов и усиление секреторной деятельности слизистых бронхиальных желез. Это и формирует клиническую картину заболевания бронхиальной астмой.

На почве рассмотренных безусловных интерорецептивных рефлексов могут легко образоваться, следуя законам высшей нервной деятельности, различные экстерорецептивные условные рефлексы, которые в дальнейшем начинают вызывать и поддерживать длительное астматическое состояние. Как видно из наших наблюдений, они могут продолжать действовать даже тогда, когда первичный, вызвавший болезнь, безусловный раздражитель — токсикоинфекционный очаг в органах дыхания — уже перестал существовать.

Что касается нервных центров, ведающих бронхами, их гладкими мышцами и железами, то они расположены не только в продолговатом и межуточном мозге, но, очевидно, также и в более высокорасположенных отделах мозга. Под влиянием патологической импульсации со стороны интерорецепторов бронхов эти центры могут впадать в состояние застойного, иными словами, начального парабиотического возбуждения. Констелляция таких длительно содружественно возбужденных центров, находящихся на различных уровнях центральной нервной системы, представляет собой не что иное, как патологическую доминанту, которая может поддерживать в мышечных и железистых элементах бронхов состояние патологической активности.

источник

1. Бытовая сенсибилизация – обострения круглогодичные, ухудшения наступают ночью в своей кровати, вне дома наступает улучшение.

2. Эпидермальная астма – ухудшение наступает после посещения цирка, зоопарка, игры с домашними животными.

3. Грибковая астма – ухудшение наступает в сырых помещениях, особенно осенью и весной, дети не переносят антибиотики, производные грибов, продукты, которые содержат компоненты грибов (некоторые кисломолочные продукты, пиво, красное вино, сдобное тесто и др.)

4. Пыльцевые аллергены – сезонность (конец апреля – сентябрь)

5. Пищевая аллергия – приступ начинается через 20-30 минут после приема аллергенного продукта

Неатопическая бронхиальная астма. Чаще инфекционно-аллергическая. Сенсибилизация к бактериальным аллергенам, реже в результате нейроэндокринных нарушений и при заболеваниях других органов.

Инфекционно-аллергическая астма. Заболеванию предшествуют очаги хронической инфекции в носоглотке, бронхах, легких. Развиваются у детей старше 6 лет. Приступ начинается с активации очага инфекции: повышение температуры (37-38°С), интоксикация и клиника активации очага инфекции. В патогенезе преобладают гиперсекреция и отек, поэтому приступ носит затяжной характер, он неярко выражен, в легких много влажных хрипов, трудно лечиться, т.к. бронхолитики малоэффективны. Положительный эффект наблюдается при применении антибактериальных средств и противовоспалительной терапии. Уровень общего IgE в норме, наследственность не отягощена. Отсутствуют проявления атопического марша.

Клиника астмы в зависимости от тяжести приступа:

1. Легкий приступ: одышка незначительная, тахипноэ, в легких небольшое количество сухих хрипов, приступ купируется спонтанно либо после применения бронхолитиков в ингаляциях.

2. Приступ средней тяжести: выраженная одышка, втяжение уступчивых мест грудной клетки, ЧДД более 50% от нормы, вынужденное положение, в легких обилие хрипов, приступ купируется тяжелее после небулайзерной терапии.

3. Тяжелый приступ: резко выраженная одышка, тахипноэ, нарастающий цианоз, дыхание ослаблено, возбуждение, приглушение тонов сердца. Приступ купируется тяжело, требует повторной небулайзерной терапии и парентерального введения ГКС.

Тяжелый приступ может перейти в астматический статус – максимально выраженный тяжелый приступ бронхиальной астмы, не купирующийся более 6-8 часов. Причины: Передозировка β₂-адреномиметиками (сначала их перевозбуждение, затем торможение), Массивный контакт с аллергеном, Наслоение ОРЗ, Воздействие ирритантов

Течение астматического статуса:

1. Первая стадия (компенсации) – приступ тяжелой затяжной одышки с выраженными признаками дыхательной недостаточности, дренажная функция легких резко нарушена (мокрота не отходит), бронхолитики неэффективны.

2. Вторая стадия (субкомпенсации) – тотальная обструкция бронхов, гипоксия, гиперкапния, выраженная одышка, дистантные хрипы, появление над легкими «немых зон».

3. Третья стадия (декомпенсации, «немого легкого») – потеря сознания, цианоз, признаки сердечно-сосудистой недостаточности, пациента переводят на ИВЛ

Критерии тяжести течения бронхиальной астмы по GINА, 2004

1. Легкая интермиттирующая бронхиальная астма (эпизодическая): кратковременные симптомы (реже 1 раза в неделю), короткие обострения, ночные симптомы менее 2 раз в месяц, между приступами показатели ФВД в норме, ОФВ_1­ более 80% от долженствующих.

2. Легкая персистирующая бронхиальная астма: симптомы 1 раз в неделю и чаще, обострения снижают физическую активность, ночные симптомы более 2 раз в месяц, ОФВ₁ более 80% от долженствующих.

3. Средняя персистирующая бронхиальная астма: ежедневные приступы, обострения приводят к ограничению физической активности, ночные симптомы более 1 раз в неделю, ОФВ₁ 60-80% от долженствующих.

4. Тяжелая персистирующая бронхиальная астма: постоянное наличие симптомов, частые ночные симптомы (до нескольких раз за 1 ночь), сильное ограничение физической активности, ОФВ_1­ менее 60% от долженствующих.

Диагностика

1. Анамнез: аллергологический анамнез, семейный анамнез, патология беременности и др. факторы, которые могли приводить к внутриутробной сенсибилизации; жилищно-бытовые условия; частые заболевания; предположительно «виновный» аллерген.

3. Лабораторно-инструментальная диагностика: микроскопия мокроты (эозинофилия); ОАК (эозинопения во время приступа, эозинофилия после приступа), рентгенография (эмфизематозное вздутие легких). Исследование ФВД проводят с 4-5 лет: используется спирометрия, гистаминная проба, проба с аллергеном; оценивают ФЖЕЛ, ОФВ₁ (в норме более 80%), ПСВ.

Специфическое аллергологическое обследование: определение уровня общего IgE (в норме менее 100, резко повышен при глистных инвазиях). Кожные пробы с аллергеном проводят только в период ремиссии. По показаниям проводят провокационную пробу: закапывают в нос диагностический аллерген. Иммунограмма.

Существует 2 вида терапии бронхиальной астмы:

1. Базисная контролирующая терапия – противовоспалительная терапия, которая проводится после приступа в периоде ремиссии и направлена на купирование аллергического воспаления. Основная (базисная) терапия проводится вне приступа, т.к. воспаление все равно продолжается.

2. Симптоматическая терапия или неотложная терапия приступов бронхиальной астмы проводится в период обострения.

Лекарственные средства, применяемые для базисной (контролирующей) терапии:

1. Кромоны (кромоглициевая кислота, недокромил) – стабилизаторы мембран тучных клеток. Назначаются в ингаляторах или через небулайзер (лучше).

2. ИГКС (беклометазон, будесонид, флунисолид, флутиказон, триамциналон) – мощное противовоспалительное действие (ингибирование фосфолипазы А₂), основа контролирующей терапии. Применяются через ингаляторы. Пульмикорт турбухалер (будесонид) может применяться через небулайзер.

3. β₂-адреномиметики пролонгированного действия (формотерол, сальметерол, кленбутерол). Применяются 2 раза в сутки для контроля (профилактики) приступов.

4. Пролонгированные теофиллины (Эуфилонг, Теостат, Теотард – торговые названия). Назначается детям с 12 лет 2 раза в день или только на ночь.

5. Комбинированные лекарственные препараты (2 в 1): Симбикорт (Будесонид + Формотерол), Серетид (Флутиказон + Сальметерол).

6. Антилейкотриеновые лекарственные средства: Монтелукаст, Зафирлукаст. Применяются для усиления контролирующей терапии.

В базисной терапии применяется ступенчатый подход:

1. Первая ступень – легкая интермиттирующая астма. Ежедневный прием лекарственных средств не требуется; если это сезонная астма, то в сезон обострения назначаются кромоны в ингаляциях (4-6 раз в день).

2. Вторая ступень – легкая персистирующая астма. У детей начинают с кромонов, при их неэффективности (возобновление приступов на фоне лечения) назначаются ИГКС в низких дозах, при неэффективности терапия усиливается антилейкотриеновыми препаратами или пролонгированными теофиллинами.

3. Третья ступень – средне тяжелая персистирующая астма. Назначаются низкие дозы ИГКС, если симптомы не купируются, то переходят на средние дозы ИГКС в комбинации с пролонгированными β₂-адреномиметиками или сразу назначаются комбинированные препараты (Симбикорт, как правило, эффективнее Серетида). Если симптомы не контролируются, то терапия усиливается антилейкотриеновыми препаратами.

4. Четвертая ступень – тяжелая персистирующая астма. Назначаются высокие дозы ИГКС + пролонгированные β₂-адреномиметики или комбинированные лекарственные препараты с расчетом по высоким дозам гормонов. При необходимости терапия усиливается пролонгированными теофиллинами или антилейкотриеновыми препаратами.

Длительность базисной терапии определяется возможностью достижения стабильного состояния и может продолжаться от нескольких месяцев (минимум 6) до нескольких лет, иногда пожизненно. В случае стабилизации состояния назначается терапия, соответствующая предыдущим ступеням.

источник

Сочетанная сенсибилизация — это результат поливалентной сенсибилизации к 3 — 4 группам аллергенов.

Сочетанная аллергия создает трудности как в процессе диагностики заболевания — определения спектра аллергенов, так и в правильном выборе тактики лечения и последовательности лечения аллергенами при проведении специфической иммунотерапии.

Проявления сочетанной аллергии могут протекать по замедленному, немедленному, а также смешанному типам аллергических реакций и включать сенсибилизацию к разнородным аллергенам.

Сочетанная сенсибилизация пыльцевой этиологии отмечается при широко распространенных заболеваниях: атопическая бронхиальная астма, поллинозы, аллергический ринит, пищевая и лекарственная аллергия.

Значительный рост числа больных с одновременной сочетанной повышенной чувствительностью к различным аллергенам немикробного происхождения (бытовые, эпидермальные, пыльцевые и пищевые), вызывающим в организме формирование повышенной чувствительности немедленного типа с длительными периодами обострения и тяжелым течением аллергического процесса, составляют проблему разработки методов коррекции этих состояний. Проблема полисенсибилизации к пыльцевым и пищевым аллергенам подробно представлена в исследованиях С. X. Хутуевой.

При аллергии к пыльце растений встречается аллергия к фруктам и овощам. У больных с повышенной чувствительностью к пыльце березы в качестве пищевых аллергенов выступают яблоки, вишня, персики, абрикосы, груши, морковь, сельдерей. В наших исследованиях описывается острая аллергическая реакция в виде анафилактического шока, развившегося при употреблении виноградного сока у больного с сенсибилизацией к пыльце сложноцветных и к пыльце амброзии.

Несмотря на отдельные исследования, проведенные по изучению сочетанной сенсибилизации к неинфекционным аллергенам, в настоящее время остаются неизученными особенности клинического течения бронхиальной астмы с сочетанной аллергией в зависимости от аллергенного спектра. Не разработаны вопросы взаимосвязи клинических и иммунологических диагностических критериев.

Под нашим наблюдением находилось 213 больных с сочетанной сенсибилизацией к 3 и 4 различным группам неинфекционных аллергенов. Из них 50,2% больных имели сочетанную аллергию к бытовым эпидермальным и пищевым аллергенам; у 25,3% была обнаружена сенсибилизация к бытовым, эпидермальным и пыльцевым аллергенам, а у 24,5% — к 4 группам аллергенов (бытовым, эпидермальным, пищевым и пыльцевым) (табл. 13).

Сочетанная сенсибилизация к бытовым, эпидермальным и пыльцевым аллергенам определена у 25% больных с бронхиальной астмой.

Особенности клинического течения бронхиальной астмы зависели от аллергенного спектра и клинических проявлений пыльцевой сенсибилизации.

При сочетанной бытовой и эпидермальной аллергии с сопутствующей сенсибилизацией к пыльце луговых трав, как правило, астма имела доброкачественное течение, так как пыльцевая аллергия сопровождалась только риноконъюнктивальным синдромом.

При сочетании бытовой и эпидермальной аллергии с сенсибилизацией к пыльце сорных трав, а именно к пыльце амброзии, астма приобретала рецидивирующее злокачественное течение, так как у большинства больных аллергия к пыльце амброзии сопровождалась пыльцевой астмой.

Если бытовая астма сочеталась с аллергией к пыльце луговых и сорных трав, то в период цветения луговых трав отмечался риноконъюнктивный синдром, а в период цветения сорных трав присоединялись тяжелые приступы удушья из-за аллергии к амброзии.

Пыльцевая сенсибилизация в большинстве случаев сопровождалась пыльцевой астмой: в период цветения амброзии у больных приступы удушья имели тяжелое течение, с трудом купировались из-за высокой концентрации амброзии в воздухе. Приступы удушья продолжались и зимой за счет имевшейся бытовой аллергии, но протекали легче и не сопровождались выраженным риноконъюнктивальным синдромом. У больных пыльцевая астма соответствовала периоду цветения луговых трав.

Появление пыльцевой аллергии было подтверждено наличием положительного провокационного назального теста с аллергеном амброзии, положительными результатами в PACT и позитивным базофильным тестом. У тех больных, у которых летняя сезонность заболевания была обусловлена и сенсибилизацией к клещам, имели место различия в клинических проявлениях болезни. Если при аллергии к амброзии на фоне риноконъюнктивального синдрома развивались приступы астмы, то состояние больных резко ухудшалось днем, особенно в солнечную погоду.

При выраженном же клещевом компоненте превалировали приступы удушья дома ночью, в постели. В течение суток больные отмечали постоянное, временами усиливающееся, затрудненное дыхание. Состояние больных резко ухудшалось за счет воздействия «виновных» аллергенов: днем — высокая концентрация пыльцы амброзии в воздухе, ночью — тесный контакт с клещевым аллергеном. Наличие «клещевого» компонента при пыльцевой бронхиальной астме затрудняло дифференциальную диагностику атопических и инфекционно-зависимых форм болезни.

Приводим пример тяжелого течения бронхиальной астмы с сочетанной бытовой, эпидермальной и пыльцевой сенсибилизацией.

Больной Б. А. направлен в аллергологическнй центр участковым врачом с диагнозом бронхиальная астма инфекционно-аллергической формы.

Жалобы больного на приступы удушья зимой и летом, насморки, заложенность носа, одышку, кашель с отделением мокроты слизистого характера.

Заболел впервые в 7-летнем возрасте, когда летом стали беспокоить насморки, чихание, зуд глаз, затем появились приступы удушья. До 15-летнего возраста болел только летом. Лечился у участкового врача амбулаторно и стационарно. С 23-летнего возраста болезнь стала беспокоить и зимой, заболевание приобрело круглогодичный характер. Зимой приступы Удушья беспокоили чаще дома ночью. В летнее время особенно тяжелым периодом считал август-сентябрь-октябрь. Необоснованные насморки, чихание, периодическая заложенность носа беспокоили и зимой, и летом.

Особенно состояние больного ухудшилось в 37 лет, когда частые астматические состояния явились основанием для назначения в участковой поликлинике преднизолона (30 мг в сутки по схеме). Приступы удушья протекали тяжело, с трудом купировались. Больной потерял трудоспособность, и в 40 лет больному определена 2 группа инвалидности. Несмотря на то, что поддерживающая доза гормональных препаратов была 4 таблетки преднизолона в сутки, приступы удушья продолжали беспокоить. Пользовался ингаляционными симпатомиметиками и теофедрином.

В детстве часто болел пневмониями, другие заболевания отрицает. Аллергологический анамнез не отягощен.

В условиях аллергологического кабинета больному проведено общеклиническое и аллергологическое обследование.

На флюорограмме органов грудной клетки: усиление легочного рисунка в прикорневых зонах и нижних легочных полях, корни уплотнены, сердце без особенностей; на флюорограмме гайморовых пазух: пристеночное снижение пнев-матизации гайморовых пазух; заключение ЛОР-врача: хронический ринит с аллергическим компонентом; ЭКГ: 1) ритм синусовый правильный, 2) гипертрофия правого предсердия и правого желудочка, 3) диффузные изменения миокарда.

Аллергологическое обследование методом постановки кожно-аллергических скарификационных проб, а также базофиль-ного теста позволило выявить аллергию к клещевым, эпидермальным, пыльцевым аллергенам — луговым травам и пыльце амброзии. Определены специфические IgE-антитела к амброзии методом PACT (++). Атопический генез заболевания подтвержден определением общего иммуноглобулина Е, который равен 2000 МЕ/мл.

Окончательный диагноз: бронхиальная астма, атопическая форма, тяжелое течение. Гормонозависимый вариант. Аллергия к клещевым, эпидермальным аллергенам. Поллиноз: аллергический ринит, конъюнктивит, сенсибилизация к пыльце амброзии. ДН II ст., хроническое легочное сердце в стадии компенсации.

Таким образом, трактовка диагноза (инфекционно-аллергическая — атопическая форма бронхиальной астмы) у данного пациента, отсутствие своевременной аллерген-специфической иммунотерапии привели к тяжелому течению бронхиальной астмы, инвалидизации этого больного.

Сочетанная сенсибилизация к бытовым, эпидермальным, пищевым аллергенам определена у 50,2% (из 213) больных с бронхиальной астмой. У 23,4% из них клинические проявления пищевой аллергии были только в раннем детстве, как только стихала пищевая аллергия, течение бронхиальной астмы у них приобретало доброкачественный характер. У 75,7 ± 4,12% больных проявления пищевой аллергии сохранялись многие годы, они четко знали «свои» аллергены.

Больные в большинстве своем указывали на аллергию к яйцу, рыбе, молоку, меду, шоколаду, реже — к цитрусовым и клубнике. Отмечались кожные проявления — крапивница, отек Квинке, респираторный рино-трахеобронхиальный синдром (заложенность носа, кашель, свистящее дыхание). У некоторых больных пища оказывала астмогенное действие.

При пищевой аллергии на первом месте по аллергенности стояли яйца, мед, клубника, цитрусовые. Аллергические реакции на продукты протекали по немедленному типу, поэтому больные четко определяли значение пищевой аллергии в возникшем приступе астмы. Из них у большинства (62,0 ± 9,1%) имела место поливалентная сенсибилизация к пищевым продуктам, проявляющаяся в виде приступов бронхиальной астмы.

Сочетание «пищевой» и «бытовой» астмы формировало рецидивирующее течение, причем предупредить этот рецидив обычно не всегда удавалось, так как круг пищевых аллергенов с каждым годом расширялся, особенно в группе больных, не проходивших аллерген-специфическую иммунотерапию.

Высокие показатели IgE-антител выявлены у больных с имеющимися кожными проявлениями аллергии (718,7 МЕ/мл). Уровень общего IgE у больных с респираторными проявлениями пищевой аллергии был ниже (377,1 ME/мл). При астмогенном действии «аллергенной» пищи отмечены частые приступы удушья, формируя этим рецидивирующее и более тяжелое клиническое течение бронхиальной астмы.

Рецидивирующее течение бронхиальной астмы при сочетании бытовой, эпидермальной и пищевой аллергии у 54,2% больных поддерживалось также наличием выраженной сенсибилизации к клещу.

Больная Д. Ф. обратилась в аллергологический кабинет с жалобами на приступы удушья, свистящее дыхание, сухой кашель, чаще ночью. Выявлена сенсибилизация к клещевому и эпидермальному аллергенам.

Диагноз: атопическая бронхиальная астма. В анамнезе: пищевой аллергией страдает с 3 лет. После употребления шоколада, меда, цитрусовых была крапивница, а после яблок, помидоров, дыни, фиников возникли приступы удушья.

В 1985 году летом у больной после употребления вишни развился приступ удушья. Утром она обратилась к аллергологу; в момент осмотра отмечен бронхоспазм, прослушивались сухие хрипы. Однако мать решила убедиться в этом еще раз и вновь дала ей вишню в чае (дочь об этом не знала), тут же развилась немедленная аллергическая реакция в виде гиперемии лица, зуда и удушья. Атопический генез бронхиальной астмы, помимо резко положительных кожных проб с аллергеном домашней пыли, пера подушки, вишни, подтвержден также высоким уровнем общего иммуноглобулина Е (800 МЕ/мл).

Специфические IgЕ-антитела к вишне определены методом постановки прямого базофильного теста. Реакция была резко положительной — 30% (+++).

Все вышеизложенное позволяет утверждать наличие у ребенка помимо бытовой, эпидермальной аллергии, также аллергию и к пищевым продуктам с проявлениями крапивницы и пищевой астмы.

Следовательно, клинические проявления пищевой аллергии оказывали воздействие на клиническое течение бронхиальной астмы. При наличии этих проявлений бронхиальная астма имела рецидивирующее течение.

Анализ причин, обусловивших тяжесть течения бронхиальной астмы при сочетании бытовой, эпидермальной и пищевой аллергии, показал важное значение при наличии сочетанной сенсибилизации провокационного влияния на частоту обострений употребление аллергенных продуктов.

Особый интерес представляла группа больных, имевшая сочетанную сенсибилизацию к 4 группам неинфекционных аллергенов — бытовым, эпидермальным, пищевым и пыльцевым. Она выявлена у 24,5% больных. Длительность наблюдения большинства больных составляла от 15 до 30 лет. Сочетанная аллергия формировалась в сроки от 3 до 18 лет.

Поливалентная сенсибилизация не всегда своевременно диагностировалась. При позднем присоединении пыльцевой аллергии чаще на фоне уже имеющейся бытовой или пищевой сенсибилизации кожно-аллергические пробы с пыльцевыми аллергенами на раннем этапе были отрицательными. Кожная чувствительность у этих больных появлялась значительно позже клинических проявлений.

Так, из 7 больных у 2 кожно-аллергические пробы стали положительными через 4 года, а у 5 — через 6-10 лет, что также приводило к поздней диагностике пыльцевой аллергии. В этих случаях только использование дополнительных методов диагностики, таких как PACT, базофильный тест Шелли и провокационные эндоназальные тесты, позволили подтвердить наличие истинной сенсибилизации.

Диагностика пищевой аллергии у больных с поливалентной сенсибилизацией встречала дополнительные трудности, так как хорошо известно, что диагностическая ценность кожных проб при пищевой аллергии невелика. Поэтому данные аллергологического анамнеза неоднократно проверялись составлением пищевых дневников, проведением элиминационных тестов. Больного обучали методам ведения пищевого дневника и составлению элиминационных диет и с последующим провокационным тестом — употреблением аллергенных продуктов.

Данные анамнеза о наличии пищевой аллергии в последующем проверялись и подтверждались результатами аллергологического обследования. Для подтверждения атопии у больных в этой группе определялся общий IgE, уровень которого колебался от 211 до 2400 МЕ/мл, средний показатель составил 718,6 ± 45,2 МЕ/мл.

Для примера приводим клиническое наблюдение больной с сочетанной сенсибилизацией.

Больная П. Н. обратилась к аллергологу с жалобами на приступы удушья в течение всего года, чаще дома, ночью, заложенность носа, чихание, зуд глаз, их гиперемию и зимой, и летом. Заболела впервые в 1973 году, в июне появился насморк, чихание, повышение температуры, а в августе — первый приступ удушья. В сентябре еще продолжал беспокоить насморк, чихание, зуд глаз. Зимой насморк продолжал беспокоить, приступы удушья имели место, но протекали легче. В июле 1974 года вновь риноконъюнктивальный синдром, в августе-сентябре — тяжелые приступы удушья, и так ежегодно клинические проявления довольно стабильно беспокоили больную. В последующем частые простудные заболевания, холецистит.

Аллергологический анамнез: у отца аллергический ринит, у дедушки по линии матери — крапивница, у родной старшей сестры — отек Квинке, поллиноз. У самой больной с детства аллергический диатез, пищевая аллергия, удушье после употребления куриного бульона, мяса курицы. Больная четко отмечает элиминационный характер бронхиальной астмы, так как живя в Ленинграде у сестры чувствовала себя хорошо, приступов удушья не было.

При постановке кожно-аллергических проб с бытовыми, эпидермальными и пыльцевыми аллергенами, реакции были резко положительные: с аллергеном домашней пыли +++, пера подушки +++, шерсти овцы +++, пробы пыльцевыми аллергенами были положительные. Девочке проводили ежегодно по одному курсу специфической иммунотерапии бытовыми и эпидермальными аллергенами, после чего в зимнее время приступы удушья прекратились, но летняя сезонность в заболевании сохранялась, т. е. в июне, июле, августе, сентябре беспокоил выраженный риноконъюнктивальный синдром и астма.

Дополнительно больной проведено специфическое лечение пыльцевыми аллергенами, и впервые в 1985 г. в летнее время у девочки не было приступов удушья, лишь беспокоили незначительные проявления риноконъюнктивального синдрома. СИТ проводилась на фоне элиминационной диеты. Бронхиальная астма в этом случае расценена как атопическая с сочетанной аллергией: пищевой, бытовой, эпидермальной. Только упорная аллерген-специфическая иммунотерапия в сочетании с элиминационной диетой позволила добиться хорошего терапевтического эффекта.

Таким образом, с первого дня обращения в аллергологический кабинет имела место полиаллергия — пищевая, пыльцевая, бытовая и эпидермальная с сохранившейся пищевой аллергией по настоящее время.

Клинические проявления пищевой аллергии у больных в этой группе оказывали влияние на течение бронхиальной астмы. Если пищевая аллергия имелась только в прошлом, то по мере угасания пищевой аллергии астма приобретала доброкачественное течение. Пищевая аллергия с кожными проявлениями мало влияла на течение бронхиальной астмы.

Респираторные проявления пищевой аллергии способствовали изменению характера астмы, учащались приступы удушья, беспокоил постоянный аллергический ринит. У 30,0 ± 6,3% обследованных больных пища оказывала прямое астмогенное действие, и бронхиальная астма принимала рецидивирующий характер, крут пищевых аллергенов расширялся, и трудно было предугадать, какой из них спровоцирует приступ удушья.

При кожных проявлениях пищевой аллергии превалировала моно- и бивалентная аллергия (68,2%), при респираторных проявлениях — поливалентная сенсибилизация, 60% больных указывали на 3 — 8 причинно-значимых пищевых аллергенов. Они четко знали «свои» пищевые аллергены и старались выдерживать элиминационную диету, так как при малейших погрешностях диеты начинались проявления пищевой аллергии.

Пыльцевая сенсибилизация сопровождалась пыльцевой астмой у 57,7 ± 9,0% больных, у остальных 42,3 ± 6,8% больных имели место проявления ринита, конъюнктивита, симптомы пыльцевой интоксикации (головная боль, плохой сон, разбитость, слабость, ознобы).

Нами рассмотрена пищевая аллергия и ее взаимосвязь с различными формами сопутствующей сенсибилизации.

При наличии аллергии к луговым и сорным травам больные чаще указывали на аллергию к яйцу, рыбе, арбузам, а при наличии аллергии к пыльце деревьев в сочетании с аллергией к травам имелись указания на аллергию к косточковым фруктам, из них 9 больных имели аллергию к фруктам (яблокам, персикам, вишне, орехам, гранатам).

Наличие пищевой аллергии к косточковым фруктам у больных с аллергией к пыльце деревьев (ольхи, орешника, березы, дуба, вяза и др.) объясняется структурной связью между аллергенами пыльцы березы и пищевыми продуктами. При аллергии к пыльце растений довольно часто встречается аллергия к фруктам и овощам. Наиболее часто в качестве пищевых аллергенов выступают яблоки, вишня, персики, абрикосы, груши, морковь, сельдерей. Нами описана острая аллергическая реакция, развившаяся при употреблении меда у больного с сенсибилизацией к пыльце амброзии и анафилактический шок, развившийся при приеме стакана виноградного сока.

При наличии аллергии к пыльце деревьев, луговых и сорных трав, бытовым и эпидермальным аллергенам заболевание имело непрерывно рецидивирующее течение. Приступы удушья зимой беспокоили за счет сенсибилизации к бытовым эпидермальным аллергенам, в апреле-мае присоединялась аллергия к пыльце деревьев, в июне-июле аллергия к пыльце луговых трав, а в августе-сентябре за счет аллергии к амброзии. Именно эта группа больных была чрезвычайно сложной как в диагностическом, так и в лечебном плане.

Одна форма сенсибилизации присоединялась к другой, и бронхиальная астма приобретала тяжелое течение, к тому же у них у всех имелась поливалентня сенсибилизация с указанием от 3 — 8 аллергенных пищевых продуктов, а в спектр пыльцевых аллергенов включался аллерген амброзии. У 61,4% больных, помимо пыльцевой аллергии и пищевой аллергии, бытовая и эпидермальная аллергия сопровождалась выраженной сенсибилизацией к клещу.

Следовательно, тяжелое течение астмы зависело не только от аллергенного спектра, но и от клинических проявлений сопутствующих форм сенсибилизации. Сочетание у больного амброзийной, клещевой и пищевой астмы формировало тяжелое непрерывно рецидивирующее течение.

Следует отметить, что в этой группе длительность заболевания астмой у 95% составляла от 3 — 18 лет, и только у 5% больных длительность астмы была до 5 лет.

Приводим выписку из истории болезни больной бронхиальной астмой с полиаллергией к 4 группам аллергенов.

Больная Л. Н. обратилась к аллергологу в 6-летнем возрасте с жалобами на приступы удушья экспираторного характера больше дома, ночью (дом частный, одноэтажный, темный), кашель с отделением слизистой мокроты, необоснованные насморки. Заболела впервые после перенесенной пневмонии. В последующем приступы удушья участились. Лечилась амбулаторно и стационарно. Аллергологический анамнез: у матери пищевая аллергия. В прошлом у самой больной аллергический диатез с двух месяцев, затем сыпь по телу при употреблении цитрусовых, шоколада, яиц, приступ удушья — после употребления мяса утки и рыбы.

Состояние больной стало резко ухудшаться в период с августа по сентябрь и даже октябрь, и проявлялось это риноконъюнктивальным синдромом в сочетании с приступами удушья. Больную обследовали в аллергологическом кабинете, выявили сочетанную бытовую, эпидермальную и пыльцевую аллергию. В период цветения амброзии (август-сентябрь) больная выезжала в Приэльбрусье, где чувствовала себя хорошо и возвращалась в г. Нальчик, когда амброзия уже отцветала.

Таким образом, бронхиальная астма началась в детском возрасте, полиаллергия формировалась поэтапно следующим образом: пищевая аллергия, бытовая, эпидермальная, пыльцевая аллергия к сорным травам.

Аллергологическое обследование подтвердило атопический характер заболевания, общий IgE — 500 МЕ/мл, кожно-аллергические пробы выявили аллергию к домашней пыли (++++), перу подушек (+++), шерсти овцы (++), к пыльце сорняков — амброзии ++++, полыни +++, лебеде ++, с пищевыми аллергенами — резко положительные реакции с аллергеном молока +++, яйца ++, утки ++. Специфический IgE, определенный методом PACT, подтвердил аллергию к пищевым аллергенам — молоку ++, яйцам ++, амброзии ++. Следовательно, у данной больной клинически и при специфическом аллергологическом обследовании подтверждена аллергия к 4 группам неинфекционных аллергенов.

Таким образом, при аллергии к 4 группам аллергенов — бытовым, эпидермальным, пищевым и пыльцевым астма часто приобретала тяжелое рецидивирующее течение, что затрудняло этиологическую диагностику.

источник

Медицинский справочник болезней

В возникновении бронхиальной астмы зна­чительная роль принадлежит особенностям реактивности организма. Реактивность организма обусловлена как генетической предраположенностью, так и от приобретен­ных свойств. Хорошо известна роль наследствен­ной предрасположенности в развитии атопических забо­леваний. Большое значение имеет состояние нейроэндокринной системы.

НЕИНФЕКЦИОННО-АЛЛЕРГИЧЕСКАЯ (АТОПИЧЕСКАЯ)

БРОНХИАЛЬНАЯ АСТМА.

При этой форме астмы сенсибилизацию вызывают аллергены животного и расти­тельного происхождения, а также некоторые химические вещества. Обычно эти аллергены попа­дают в организм ингаляционным путем и называются поэтому ингалянтами. Пищевые и паразитарные аллерге­ны могут вызывать сенсибилизацию гематогенным путем, но этот вариант встречается редко.

Наиболее часто встречающиеся ингаляционные аллергены, вызы­вающие атопическую бронхиальную астму:

• домашняя пыль (у 90% больных этой формой заболевания) и клещи,
• Dermatophagoides,
• волосы и перхоть человека,
• шерсть и перхоть жи­вотных (особен­но лошади, кошки, хомяка, морской свинки),
• перо птиц, частички тел насекомых,
• сухой корм для аква­риумных рыбок (дафния),
• пыльца растений (поллиноз),
• споры грибов (особенно плесневелых грибов),
• хлопковая пыль, разные виды муки,
• инсектициды,
• лекарственная пыль и аэрозоли,
• соли платины, хрома, никеля, кобальта и других металлов,
• зерна кофе и какао (необработанные), касторовые бобы, лен, люцерна, древесная пыль, ликоподий,
• нарциссы, тюльпаны (сок, ароматические вещества, пыльца),
• протеазы (бактериальные и растительные),
• некоторые лекарст­венные препараты (чаще всего антибиотики и ферменты).
• эпоксидные смолы, фталевый ангидрид, формалин, этилендиамин.

Как показывают многочисленные исследования ученых, в развитии атопической бронхиальной астмы наследствен­ность играет относительную роль. Однако до конца не ясно какие свойства организма наследуются.

Считалось, что в основе атопической формы бронхиальной астмы лежит реагиновый меха­низм. В 1968 г. J. Pepys и соавт. высказали предположение, что при сенсибилизации некоторыми аллергенами (домашней пылью, спорами грибов) нару­шение бронхиальной проходимости может быть вызвано включением не только реагинового механизма, но и иммунокомплексного типа повреждения тканей. В последующем это было подтверждено рядом авторов (Пыцкий В. И., Артомасова А. В., 1980; Turner-War­wick М., 1978; Fuchs Е., 1981).

Этиология.

Самые частые причины, вызывающие и провоцирующие инфекционную астму, особенно тяжелую, требующую госпитализации являются респираторные инфекции. Много лет счита­лось, что причиной астмы в этих случаях является бактериальная инфекция респираторного аппарата, а патогенез связывали с сенсибилизацией бронхиального дерева к патогенным и непатогенным бактериям, насе­ляющим дыхательные пути. Эту точку зрения и сейчас нельзя считать окончательно отвергнутой, хотя она не дает ответа на вопрос — каким образом бактериальная аллергия замедленного типа, которую можно выявить у больных кожными тестами, формирует бронхоспазм.

Исследования последних лет показали, что астму часто могут вызывать респираторные вирусы.
Это респираторно-синтициальный вирус, вирус парагрип­па, а также микоплазма. Симптомы астмы, как правило, появляются одновременно с симптомами инфекции и остаются после выздоровления, обостряясь при следую­щей инфекции, вызванной не обязательно тем же виру­сом.

D. W. Empay с соавт. (1976) предполагает, что причиной бронхоспазма является поражение вирусом эфферентных зон вагусного бронхоконстрикторного рефлекса. Извест­но, что вирус гриппа вызывает слущивание эпителия до базальной мембраны, продолжающееся до 3 нед. Вы­сказываются предположения о бета-адреноблокирующем действии некоторых вирусов, а также бактерий (коклюш­ная палочка, Haemoph. influenzae).

Предполагают и следующие варианты развития бронхиальной астмы при инфекции:

• инфицирование бактериями бронхиального дерева приводит к формированию бактериальной аллергии, ко­торая неизвестным пока механизмом вызывает приступы астмы;
• воспаление бронхов любой этиологии облег­чает проникновение в ткани неинфекционных аллерге­нов, при этом инфекция выступает как «проводник» неинфекционной сенсибилизации. Именно поэтому боль­ные атопической астмой нередко связывают начало забо­левания с респираторной инфекцией;
• снижение рези­стентности к инфицированию слизистой оболочки бронхов при неинфекционной астме повышает склонность больных астмой к респираторным инфекциям (сенсибилизация как «проводник» инфекции). Две последние возможности объясняют относительную частоту «смешанных» форм заболевания.

БРОНХОКОНСТРИКТОРНЫЕ РЕАКЦИИ,

ВЫЗЫВАЕМЫЕ НЕАЛЛЕРГИЧЕСКИМИ ФАКТОРАМИ.

Этиология.

Как известно, основная особенность брон­хиальной системы больного астмой — ее выраженная гиперреактивность на многие раздражители аллергиче­ского и неаллергического (неспецифического) происхож­дения.
К последним относятся многочисленные химиче­ские вещества, особенно обладающие резким запахом, с которыми больной может контактировать в быту или на производстве.
Типичные неспецифические раздра­жители, вызывающим приступы у многих больных любой формой астмы:

• запахи духов, масляной и нитрокрасок, канифоли, горелого масла, вы­хлопных газов, сернистого газа, бензина, растворителей (ацетона) и др.;
• так называемую инертную пыль, вызывающую механическое раздражение дыхательных путей;
• холодный (реже горячий) воздух;
• форси­рованное дыхание, смех;
• физическую нагрузку;
• изменения погоды, особенно падение барометриче­ского давления, дождь, ветер, снег, похолодание.

Отчасти этим объясняются типичные обострения любой формы астмы, кроме пыльцевой, ранней весной и поздней осенью.
Большую роль играют психогенные факторы. Клини­ческие наблюдения показывают, что у многих больных астмой существует прямая связь психогенных стимулов и приступов удушья. Выделяют особый «астматический» тип личности. Влияние психогении на проявления астмы доказано в последние годы многочис­ленными наблюдениями. Прототипом таких исследований были наблюдения П. И. Буля (1967), который показал, что приступ удушья у больного астмой можно вызвать и купировать гипнотическим внушением. Психогенные раздражители, вызы­вающие или усиливающие приступы астмы, различны. Острые тяжелые стрессовые ситуации скорее склонны приводить к временной ремиссии, что связывают с усиле­нием секреции кортикостероидов. Ухудшение течения астмы особенно часто связано с хроническими психотрав­мами (неурядицы в семье, неудовлетворенность профессиональной деятельностью и т. д.).

КЛИНИЧЕСКА Я КАРТИНА БРОНХИАЛЬНОЙ АСТМЫ.

Клинические критерии любой формы брон­хиальной астмы:

• приступы удушья с затруднением выдоха, сопровождающиеся характерной аускультативной картиной — удлинением выдоха и сухими высокого тембра хрипами над всей поверхностью грудной клетки, слышимыми на расстоянии; при исследовании функции внешнего дыхания во время приступа определяется обструктивный тип нарушения дыхания; степень обструк­ции может меняться спонтанно и под влиянием лечения;
• частое сочетание с аллергической или полипозно-аллергической риносинусопатией;
• более или менее вы­раженная эозинофилия крови и мокроты;
• выраженная реакция на симпатомиметики — ликвидация или значи­тельное облегчение затрудненного дыхания и прирост показателей функции внешнего дыхания (ФЖЕЛ или мощности выдоха) на 20% и более;
• повышенная чувствительность бронхов к биологически активным ве­ществам — ацетилхолину, гистамину и др .

Клинические особенности основных форм астмы.

В семейном анамнезе более чем у 50% больных Атопической формой бронхиальной астмы вы­являются астма или другие атонические болезни. В лич­ном анамнезе также часты проявления атопии — ринит, атопический дерматит, крапивница и отек Квинке. Забо­левание обычно начинается в детстве или юности.

Основной признак астмы — приступ удушья — имеет при этой форме некоторые особенности. Часто ему пред­шествуют продромальные симптомы: зуд в носу, зало­женность носа, зуд в носоглотке и некоторых участках кожи — в области подбородка, шеи, межлопаточной области. Многие больные жалуются на ощущение давле­ния в области грудины. Приступ начинается с сухого кашля, затем быстро развивается картина экспиратор­ного удушья различной тяжести. Приступ обычно удается быстро купировать симпатомиметиками или эуфиллином, и он заканчивается кашлем с выделением небольшого количества светлой вязкой мокроты. Вне приступа боль­ной чувствует себя хорошо, аускультативные симптомы ликвидируются полностью.

Очень характерным признаком атопической астмы в первые месяцы и годы ее развития является наступление ремиссии при прекращении контакта со специфическим аллергеном. Оно может быть естественным, например при пыльцевой астме вне сезона пыления соответствующих растений, или искусственным (удаление больного из дома при бытовой аллергии или прекращение профессиональ­ного контакта при профессиональной астме). Быстрое наступление ремиссии в таких случаях носит название эффекта элиминации. Со временем эффект элиминации часто исчезает, по-видимому, в связи с гиперреактивно­стью бронхов на неспецифические раздражители.

Для атопической астмы характерно относительно лег­кое течение с поздним развитием осложнений. Астмати­ческий статус развивается редко. Приступ в большин­стве случаев удается купировать с помощью бета-адреностимуляторов и эуфиллина. Нередко бывают спонтанные ремиссии, которые могут продолжаться несколько лет. Признаки инфекционного поражения верхних дыхательных путей и бронхов, как правило, отсутствуют, хотя присоединение вторичного воспалительного процесса, конечно, не исклю­чается. Характерно сочетание астмы с аллергическим риносинуситом без полипоза.
Имеются различия в кли­нической картине неинфекционно-аллергической формы бронхиальной астмы в зависимости от типа аллергиче­ского механизма повреждения тканей, участвующего в патогенезе. Астматиче­ская реакция III типа протекает более тяжело, корриги­руется с большим трудом и часто требует применения кортикостероидов.

Инфекционная форма бронхиальной астмы чаще на­чинается в возрасте после 30 лет.
Атопические заболе­вания в семье встречаются редко, хотя собственно астма у родственников, по данным исследований, в этой группе боль­ных встречается почти с такой же частотой, как и у больных атопической астмой (около 15% случаев). Начало болезни всегда связано с инфекционными забо­леваниями респираторного аппарата, чаще вирусными. Последующие обострения также часто провоцируются острыми респираторными инфекциями или обострением хронических инфекций (синусит, бронхит, пневмония).
Приступ удушья при этом типе заболевания обычно отличается меньшей остротой развития, пролонгированностью, менее четким и быстрым ответом на р-адреностимуляторы. После купирования приступа при аускультации остаются жесткое дыхание с несколько удлиненным выдохом, сухие низкого тембра хрипы, при наличии вос­палительного экссудата в бронхах — влажные незвонкие хрипы. Часто, но далеко не всегда, симптомы астмы сочетаются с симптомами хронического бронхита, по­стоянным кашлем с отделением значительного количе­ства слизисто-гнойной мокроты, частым субфебрилитетом.

У больных инфекционной формой астмы чаще встречается тяжелое течение болезни. Значительно быст­рее развиваются осложнения: эмфизема легких, пневмосклероз, хроническая дыхательная недостаточность, ле­гочное сердце с хронической сердечной недостаточностью. Лечение этих больных более трудное, чем лечение боль­ных атопической астмой. Характерно сочетание с полипозно-аллергическим риносинуситом.

Сочетание бронхиальной астмы, рецидиви­рующего полипоза носа и придаточных пазух, непере­носимости ацетилсалициловой кислоты (аспирина) и дру­гих нестероидных противовоспалительных препаратов носит название астматической триады, или «аспириновой» астмы.

Болеют чаще взрослые старших возрастных групп, хотя синдром встречается и у детей. Заболевание обычно начинается круглогодичным полипозным риносинуситом. Больные неоднократно подвергаются полипэктомии; полипы склонны быстро рецидивировать. Затем, чаще непосредственно после очередной полипэктомии, начи­нается бронхиальная астма, и только после этого боль­ные замечают, что прием ацетилсалициловой кислоты, амидопирина и других производных пиразолона вызы­вает у них часто тяжелую реакцию в виде приступа удушья и обострения ринита. Реакция развивается в течение 15 мин, иногда позже (до 2 ч), после приема препарата. Описаны летальные исходы. Нередко реак­ции возникают после приема теофедрина или антастмана, которые содержат амидопирин.

Возможно и тяжелое течение астматической триады. У больных этой группы практически отсутствуют атопические болезни. Полипэктомии у них часто ведет к тяжелому обострению заболевания. Эти больные не переносят не только ацетилсалициловую кислоту и пиразолоны, но и другие нестероидные проти­вовоспалительные препараты — индометацин, бруфен, а также желтый краситель тартразин, применяемый в пищевой и фармацевтической промышленности.
Астма­тическая триада встречается не так уж редко, составляя около 8% всех заболеваний астмой. По теории группы польских ученых (Szczeklik A. et al., 1975, 1976) возникновение тяжелого бронхоспазма у больных с астматической триадой связа­но с приемом препаратов, блокирующих синтез простагландинов.

Лекарственные средства, абсолютно противопоказан­ные больным астматической триадой:

• ацетилсалици­ловая кислота и все препараты, ее содержащие;
• все производные пиразолона: амидопирин, анальгин, бутадион, реопирин и все комбинированные препараты, их содержащие, в том числе теофедрин, антастман, баралгин;
• индометацин, бруфен;
• мефенамовая кислота;
• все новые противовоспалительные препараты с антипростагландиновым действием;
• любые таблетки в желтой оболочке (тартразин!).

В последние годы особое внимание уделя­ется связи бронхоспастических реакций с физической нагрузкой. Многие больные астмой в периоды обострения отмечают приступы удушья при небольших физических нагрузках. Однако у определенной группы больных физическая нагрузка является единственной или основ­ной причиной астматических приступов. АВФН чаще встречается у детей, причем дети могут не замечать этой связи. Если обычная бронхоспастическая реакция у боль­ного с предшествующим нарушением бронхиальной про­ходимости развивается во время нагрузки, то для АВФН характерно развитие реакции сразу после окончания нагрузки или в течение ближайших 10 мин.

Приступы редко бывают тяжелыми, продолжаются 5—10 мин (иногда затягиваются до часа) и проходят спонтанно или купируются р-адреностимуляторами. Особенно часто провоцируют бронхоспазм бег, игра в футбол, баскетбол. Менее опасен подъем тяжестей. Хорошо переносится плавание: этот вид спорта можно разрешать больным астмой с нетяжелым течением. Обследование больных АВФН показало, что в первые минуты физической нагрузки развивается некоторая бронходилатация и толь­ко после окончания — бронхоспазм.

Существует точка зрения насчет механизма АВФН, что ведущим в формиро­вании бронхоспазма является раздражение эффекторных окончаний блуждающего нерва. Это отчасти подтвержда­ется тем, что аэрозоли атропина предупреждают АВФН, а также тем фактом, что у всех больных этой формой заболевания ацетилхолиновый тест положителен. Реф­лекс может быть вызван, в частности, потерей тепла легкими в связи с форсированным дыханием.

Для диаг­ностики АВФН рекомендуется следующий простой тест, который можно проводить в поликлинических условиях в стадии ремиссии заболевания и при отсутствии проти­вопоказаний со стороны сердечно-сосудистой системы.
Больной не должен принимать бронхоспазмолитиков и интала в течение 12 ч до исследования. Регистрируют исходные клинические данные (аускультация легких, частота пульса) и показатели пневмотахометрии. Затем дают физическую нагрузку — свободный бег или присе­дания до тех пор, пока частота пульса не достигнет 140—150 в 1 мин у взрослых и 170—180 в 1 мин у детей. Сразу после окончания упражнения и через 5, 10, 15 и 20 мин снова проводят физическое обследование и пневмотахометрию. При снижении мощности выдоха на 20% и более тест считается положительным.

Хотя тяже­лые приступы после физической нагрузки бывают редко, надо иметь наготове все необходимое для купирования приступа. В специализированных учреждениях применя­ют велоэргометрию и более точные методы регистрации бронхиального сопротивления. Тест с физической нагруз­кой может быть использован в сомнительных случаях для дифференциальной диагностики. При положительном тесте нет необходимости проводить ингаляционную провока­цию с ацетилхолином. Отрицательный результат теста не исключает диагноза бронхиальной астмы. Тест позволяет получить некоторые количественные характеристики реакции, а также подобрать лекарства, которые предот­вращают развитие АВФН.

ДИАГНОЗ БРОНХИАЛЬНОЙ АСТМЫ.

Кроме анамнеза и характерной клиниче­ской картины, для диагностики астмы имеют определен­ное значение некоторые общеклинические и специальные исследования.

Общеклинические Исследования.

Анализ крови.
При общем анализе крови, как правило, обнаруживается эозинофилия — умеренная при атопической форме (до 10%) и высокая при инфекционной (до 20%).
При биохимическом анализе крови возможно увеличение альфа-2- и гамма-глобулинов, сиаловых кислот, гаптоглобина, фибриногена, серомукоида.
В крови повышается концентрация иммуноглобулина G (Ig G) и снижается количество Т-супрессорных лейкоцитов, что показывает иммунологический анализ крови.
Для определения того, вызвана ли бронхиальная астма повышенным количеством иммуноглобулина Е (Ig E), проводят кожное тестирование. Определение общего количества иммуноглобулина Е может быть использовано для дифференциальной диагностики аллергической и неаллергической астмы

Анализ мокроты.
В мокроте при обеих формах микроскопическое иссле­дование выявляет много эозинофилов, кристаллы Шарко — Лейдена, иногда — спирали Куршмана. Нейтрофильные лейкоциты в больших количествах обычны при инфекционной форме. При биохимическом исследовании мокроты находят кислые мукопротеины и гликозаминогликаны (мукополисахариды), которые делают мокро­ту вязкой, а при инфекционном воспалении обнаружи­вают дезоксирибонуклеиновую кислоту.

Рентгенологическое исследование органов дыхания при атопической астме часто в течение первых несколь­ких лет во внеприступном периоде не выявляет каких-либо изменений. В момент приступа регистрируются признаки острой эмфиземы: повышенная прозрачность легких, фиксация грудной клетки в инспираторной пози­ции, горизонтальное расположение ребер, расширение межреберных промежутков, низкое стояние диафрагмы.

При инфекционной астме на протяжении первого года болезни рентгенологически, как правило, выявляются признаки хронического бронхита с перибронхиальным пневмосклерозом и эмфиземы легких, на рентгенограм­мах придаточных пазух носа также могут быть выявлены некоторые признаки, дифференцирующие формы астмы.

При атопической астме обычно отмечается пристеночное затемнение, отражающее отек слизистой оболочки, при инфекционной — часто выявляются односторонние гомо­генные затемнения при гнойных синуситах или признаки полипоза верхнечелюстных и решетчатых пазух. При­знаки легочного сердца на ЭКГ гораздо раньше форми­руются при инфекционной форме астмы.

Специальные Исследования.

Функциональные методы исследований.
Функциональное исследование внешнего дыхания по­могает установить не столько форму болезни, сколько степень нарушения бронхиальной проходимости и связан­ные с этим нарушения газообмена.
Из методов исследова­ний функций внешнего дыхания (ФВД) проводят спирографию и пневмотахиметрию.

Измеряют дыхательный объем (ДО), жизненную емкость легких (ЖЕЛ), объем форсированного выдоха (ОФВ), максимальную вентиляцию легких (МВЛ), отношение объема форсированного выдоха за 1 с к жизненной емкости легких, выраженное в процентах (индекс Тиффно, ИТ).

В качестве очень простого метода диагностики астмы можно рекомендовать тест с бета-симпатомиметиком (астмопент, алупент, беротек), особенно у больных без резко выраженных осложнений (эмфиземы легких, пневмосклероза, дыхательной и сердечной недостаточности).

С помощью пневмотахометра регистрируется мощ­ность выдоха; в качестве исходного принимается макси­мальное из трех измерений. Затем больному дают вдох­нуть одну дозу препарата из дозированного ингалятора, после чего через 5; 15 и 20 мин снова производят пневмотахометрию. Если мощность выдоха при этом повысилась на 20% и более, можно почти с уверенностью ставить диагноз астмы. Отрицательный тест в фазе клинической ремиссии при хорошем исходном показателе не дает оснований отвергать диагноз.
В сомнительных случаях он может быть подтвержден или отвергнут при помощи теста с ацетилхолином, который можно проводить только в фазе ремиссии или при легких клинических проявле­ниях болезни. Как говорилось выше, повышенная реак­тивность бронхов к биологически активным веществам — уникальный признак астмы, который может быть выявлен при изучении реакции бронхов на эти вещества. Чаще применяют ацетилхолин (или метахолин) в аэрозоле

Методика проведения ацетилхолинового теста.
Растворы ацетилхолина приготавливают непосредственно перед иссле­дованием в концентрациях 0,001 %, 0,01 %, 0,1 %, 0,5% и 1%.

На спирографе записывают кривую форсированного выдоха и высчитывают исходный коэффициент Тиффно (можно использовать пневмотахиметрию выдоха). С помощью аэрозольного ингалятора (АИ-1 или другой системы) больной ингалирует аэрозоль ацетилхолина в самом высоком разведении (0,001%) в течение 3 мин (если у боль­ного начинается кашель до истечения 3 мин, ингаляцию прекращают раньше). Через 15 мин контролируют состояние больного и записывают кривую форсированного выдоха. Тест считается поло­жительным, если индекс Тиффно (или показатель мощности выдоха) падает на 20% и более. Положительный ацетилхолиновый тест прак­тически патогномоничен для любой формы бронхиальной астмы. Счи­тается, что чем выше степень чувствительности бронхов к ацетилхолину, чем тяжелее течение болезни. Однако даже при многолетних ремиссиях ацетилхолиновый тест, как правило, остается положитель­ным.

Кожные и провокационные тесты.
Положительные кожные тесты свидетельствуют лишь о наличии сенсибилизации. Из провокационных тестов наибольшее значение для специфической диагностики астмы имеет провокационный ингаляционный тест, который показывае является ли данный аллерген причиной астмы у больного. Провокационный назальный тест можно применять для выявления «виновных» аллергенов только в тех случаях, когда аллергический ринит входит в синдром респираторной аллергии.

Лабораторные методы.
Радиоиммуносорбентный тест (RIST) применяется в основном для диффе­ренциальной диагностики основных форм болезни, кото­рые относительно четко различаются по уровню общего IgE, повышенному при атопической астме (обычно выше 250 ед/мл), и нормальному—при инфекционной. Уро­вень IgE у больных астмой нестабилен, он нарастает после контакта со специфическим аллергеном, поэтому, вероятно, уровень IgE при круглогодичной астме выше, чем при сезонной. Особенно высокий уровень IgE (до 2000—3000 ед/мл) находят при сочетании атопической астмы с атопическим дерма­титом. Если больной длительно не контактирует со специфическим аллергеном, уровень IgE снижается и может достигать нормальной величины.

Радиоаллергосорбентный тест (RAST) имеет наибольшую ценность, так как позволяет выявить IgE-антитела к специфическому аллергену. Его результаты особенно четко совпадают с клинической картиной при пыльцевой, эпидермальной астме и некоторых формах пищевой аллергии. Для диагностики пылевой и грибковой астмы RAST также применяется с успехом, хотя степень корреляции здесь несколько ниже. Счита­ется, что RAST почти абсолютно коррелирует с ингаля­ционными провокационными тестами и менее определен­но — с кожными. Подобно уровню общего IgE, абсолют­ный титр RAST возрастает после экспозиции со специфическим аллергеном.

Применяют 5 групп фармакологических препаратов , после устранения провоцирующего фактора (если возможно).

• В -ад ренергические сионисты.
  Рутинные ингаляции дают более быстрый эффект и лучший терапевтический индекс; изотарин, албутерол,тербуталин (бриканил), метапротеренол, фенотерол (беротек) или изопротеренол применяют с помощью спрэя или дозирующего ингалятора. Адреналин 0,3 мл, в разведении 1:1000, подкожно (в острых ситуациях, при отсутствии поражения сердца). Внутривенное введение радренергических средств в тяжелых случаях БА не оправдано вследствие токсического влияния на организм.

• Метилксантины.
  Теофиллин и различные его соли; дозу регулируют до концентрации препарата в крови 10-20 мкг/мл; назначают внутрь или внутривенно (как аминофиллин). Клиренс теофиллина широко варьирует и снижается с возрастом, при дисфункции печени, декомпенсации сердца, легочном сердце, лихорадке. Многие препараты также изменяют клиренс теофиллина (снижают период полувыведения: сигареты, фенобарбитал, дифенин; повышают — эритромицин, аллопуринол, циметидин, пропранолол). Детям и молодым курящим взрослым назначают ударную дозу: 6,0 мг/кг, затем инфузионно 1 мг/кг в час в течение 12 ч, после чего дозу снижают до 0,8 мг/кг в час. У других больных, не получавших теофиллин, ударная доза остается той же, а поддерживающую снижают до 0,1-0,5 мг/кг в час. У больных, уже получивших теофиллин, ударную дозу не применяют или уменьшают.

• Глюкокортикоиды.
  Преднизолон 40-60 мг в день внутрь с последующим снижением дозы на 50% каждые 35 дней; гидрокортизон, ударная доза 4 мг/кг внутривенно, затем 3 мг/кг каждые 6 ч; метилпреднизолон 50-100 мг внутривенно каждые 6 ч. Большие дозы глюкокортикоидов, дающие кумулятивный эффект, не имеют преимуществ перед обычными дозами. Эффект стероидов во время приступа бронхиальной астмы проявляется через 6 ч и позже. Ингаляционные формы глюкокортикоидов служат важным дополнением к постоянной терапии; их не используют при острых приступах. Эффект ингаляционных стероидов зависит от дозы.

• Кромолин натрия (интал).
  Не относится к бронходилататорам; применяется в базисной терапии как профилактическое средство; не назначается при острых приступах; применяют с помощью дозирующего ингалятора или вдувания порошка (по 2 вдувания в день). Эффективность препарата определяется лишь после применения в течение 46 нед.

• Антихолинергические средства.
  Аэрозольный атропин и родственные препараты, такие как ипратропиум,неабсорбируемый четвертичный аммоний. Бронходилатация может быть выше, чем от симпатомиметиков, но эффект наступает медленнее (пик бронходилатации через 6090 мин). Ипратропиум можно применять с помощью дозирующего ингалятора, 2 вдоха каждые 6 ч. К лечению острой или хронической бронхиальной астмы добавляют отхаркивающие и муколитические средства.

В-агонисты в аэрозоле применяют в первичной терапии острых приступов БА.
Дают каждые 20 мин до 3 доз; затем каждые 2 ч до купирования приступа.

Аминофиллин после первого часа может ускорить наступление эффекта.
Парадоксальный пульс, участие вспомогательной мускулатуры и выраженное увеличение ЖЕЛ служат индикаторами тяжести заболевания и показаниями к определению содержания газов в артериальной крови и пик флоуметрии — ПСВ (определению пика скорости выдоха) или ОФВ.
Ожидаемое значение: ПСВ Постоянное лечение.

• Терапия первой линии также складывается из применения В-агонистов.
• При сохранении симптомов необходимо добавить Противовоспалительные препараты (глюкокортикоиды или стабилизаторы клеточных мембран). Регулирование лекарственной терапии основано на объективном измерении функции легких (тест Тиффно, ОФВ).

источник