Авторы работы:
Научный журнал:
Филологические науки Литературоведение
Федорчук И.В., доктор филологических наук, доцент Щецинского университета (Польша)
«ПОЭЗИЯ БЕССОННИЦЫ» В ТЕКСТЕ НОЧИ
Смысл, который вобрало в себя понятие «бессонница», наличествовал в культуре с древнейших времен, однако в некую оформившуюся парадигму художественного мышления он превращается лишь в эпоху сентиментализма. Для того, чтобы познать бессонницу, надо было погрузиться в ее глубины, ощутив размытость границ между реальным и идеальным. Это стало возможным, когда начинает складываться новая парадигма «человек — мир — я человека». Утрата первоначальной цельности приводит к рефлексивности, «подсовывая» сознанию мысли о неизбежности смерти, а бессонница воспринимается как репетиция предсмертного часа. Новый тип размышления связывался с попыткой фиксации непосредственного потока мыслей и эмоций, вызываемых состоянием бессонницы. Однако именно теперь болезненные пласты сознания, мучительные переживания превращаются в утонченную лирическую эмоцию, становятся источником вдохновения.
Творцы «нового стиля» сознательно «отключив» бодрствующее сознание, «впустили» в него стихию иррационального. Бессонница оказалась животворяща, она обогатила поэтический опыт. Поэты стремились гармонизировать хаос бессознательного, как все не познанное. Постепенно, однако, хаос сгущался, в ночной стихии чувствовалось дыхание не столько жизни, сколько смерти. Именно мысль о смертности человека, обостренная надвигающейся ночью, подтолкнула «я» к «последним вопросам». Заслуга вычленения «поэзии бессонницы» в «тексте ночи», безусловно, принадлежит Э.Юнгу. Его поэма Жалоба, или Ночные размышления о жизни, смерти и бессмертии была создана под впечатлением невосполнимой утраты близких. Не случайно стимулом стала трагедия, столкновение со смертью. Ночь у Юнга -это время истинной жизни души, идущей по собственным законам. Жалоба положили начало особому «ночному» жанру, открыв тему эпохи.
Наряду с юнгианской традицией в европейской литературе немецкий романтизм создал свою, соединив обновленное представление о человеке как микрокосме, с поэзией ночи. Сочетание русской юнгианской традиции с немецкой метафизической романтикой явилось той почвой, на которой выросла романтическая «поэзия ночи» в России. В русской литературе юнгианские мотивы встречаются в философских одах Г. Державина. Сторонником юнгиан-ской мистической традиции стали поэты С.Бобров и С.Ширинский-Шихматов. В медитативных текстах М. Муравьева воссоздается пограничное состояние перехода от бдения к погружению в сон — именно те «мгновенья бытия», в которых полнее всего выражается смысл человеческого существования.
Тема бессонницы возникает как прямая элегическая тема, становясь одной из констант медитативной элегии. Для романтиков человек превратился во вселенную, в которой есть начало космическое, дневное и ночное, хаотическое, темное. Причем романтики проявляли повышенный интерес именно к явлениям, которые тогда обозначались как изнаночная «ночная сторона» души. Ночью «бессознательное» брало верх, поэт приобщался к стихии истинного бытия, открывал бездны мира, как нечто «производное» безднам собственной души. Развивая жанр элегической медитации, А. Пушкину удалось запечатлеть то особое
состояние, которое впоследствии станет отличительной чертой целой литературной традиции. У автора одной из самых знаменитых в русской поэзии Бессонниц (Стихов, сочиненных ночью во время бессонницы) воссоздана ставшая классической, почти клиническая картина ночного бдения, с его обязательными атрибутами. Текст Пушкина стал «ориентиром» русским «ночным размышлениями», пришедшим на смену юнгианским. Его образы приобрели относительную самостоятельность, вызывая ассоциации, хотя и предусмотренные контекстом Стихов, сочиненных ночью во время бессонницы, но выводящие одновременно и за пределы текста1.
Если у Пушкина ощутим эмоционально-волевой порыв творчески преодолеть энтропию ночи, отстоять в этой борьбе между я и не я себя перед темным хаосом, то у Ф. Тютчева в Бессоннице (написанной почти одновременно с пушкинской) мир ночи всеобъемлющ, это мир вселенского, неземного бытия. Если у автора Стихов, сочиненных ночью состояние «я» обостряется под воздействием внешних раздражителей, то у Тютчева — под действием внутренних. У Пушкина смерть энергичным жестом отодвигается за рамки текста , им движет воля к бессмертию, а у его младшего современника ощутима тема трагической обреченности человеческого существования. Именно в этом состоянии «я» дано заглянуть за границу жизни и смерти. А. Блок не случайно называл Тютчева «самой ночной душой русской поэзии», а Н. Бердяев «великим поэтом ночной стихии». Наследие Тютчева, самого западного русского поэта, по выражению П. Вяземского, вписалось в философскую школу европейской лирики. «Ночные» тексты теперь уже не только функционировали как отдельные произведения, но и, связывались друг с другом сквозными мотивами и образами.
1 Л. Спроге, Л. Сидяков, Из комментария к Стихам, сочиненным ночью во время бессонницы // Временник Пушкинской комиссии АН СССР. Вып. 26. СПб, 1995, с. 86-87.
2 К. Кобрин, Томный взгляд назад (заметки о русской поэтической элегии). «Арион» 2003, №1, с. 22.
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.
источник
Ф. И. Тютчев считал, что ночь обнажает все человеческие чувства и пробуждает страхи, спящие у нас в душе. Одним из таких страхов является страх перед неминуемой смертью. Поэт осознавал, что время течет неумолимо, и человеческая жизнь быстро обрывается.
Стихотворение Ф.И. Тютчева «Бессонница», увидевшее свет в 1829 году, представляет собой размышление о скоротечности жизни. На момент написания произведения автор получил высокую должность, вступил в брак и воспитывал троих детей. Поэт был счастлив, однако порой его все равно терзало чувство тревоги и беспокойства. Ему казалось, что все важные события уже в прошлом, и его жизнь уже не будет так полна новыми свершениями и испытаниями.
Центральным образом произведения являются настенные часы, бой которых отмеривает основные периоды человеческой жизни. Этот «пророчески-прощальный глас» напоминает о скоротечности времени, вынуждая задуматься об упущенных возможностях и ошибках, совершенных на жизненном пути. Также автор говорит читателю о необходимости успеть осуществить все запланированное и ничего не откладывать, поскольку потом будет слишком поздно.
Лирический герой ощущает безысходность положения и сожалеет, что его поколение вскоре будет позабыто, а на смену ему придет «младое племя». Однако, если в творчестве других поэтов «младое племя» является продолжением жизни, то для Ф. И. Тютчева — это просто очередное поколение, обреченное на исчезновение.
Стихотворение написано четырехстопным ямбом. Автор использует характерную для него перекрестную рифмовку. В первом катрене благодаря аллитерации создается звуковой образ, иллюстрирующий бой часов. Композиция произведения циклична, поскольку и в начале, и в завершении стихотворения делается акцент на метафоричный образ времени.
В данном стихотворении автор рассказывает о неких божествах, которые управляют жизнями людей. В первой строфе идёт повествование о таких близнецах, как Смерть и Сон. Они очень близкие между собой, но в тот же момент враждующие. Ведь Сон дарит энергию для продолжения жизни, или случаются такие моменты, когда смерть используя сон, забирает к себе жизни людей. Но все же, Тютчев, назвал их близнецами, значит, что-то есть между ними настолько общее, что объединяет их. Это их тёмная энергия. Смерть — олицетворение конца, конца развития, конца радости, конца горя, конца жизни. А Сон — это всё-таки одна из разновидностей коротких смертей. Ведь пока человек спит, он не развивается, не радуется, не горюет, не живёт. То есть можно сказать, что он умер, но только на время, с рассветом он снова оживет.
В следующей строфе, автор знакомит читателя с двумя другими божествами: Любовью и Самоубийством. О том, как близко они ходят друг от друга по человеческим жизням. О том, что любовь — это не только радость, но и тяжёлое и горькое горе. Но без этого, любовь не была б так дорога в нашей жизни. Мы не боялись бы потерять её, поэтому не ценили б.
Поэтому Любовь и Самоубийство, имеют «кровный союз», и своими чарами они окружают людей лишь несколько раз в жизни, и на очень короткое время. И как велика их власть, что только не совершали люди во имя любви. Сколько подвигов было совершено, но и сколько крови было пролито. И их порядок — неизменный. Всегда первой идёт Любовь, а после Самоубийство. Но и как в первом сравнении, Сна и Смерти, смерть не всегда выигрывает сражение со сном. Так и здесь, Любовь чаще всего побеждает смерть, в обличии Самоубийства. Но все же, случаются исключения из правил, и тогда Смерть торжествует.
Стихотворение » Близнецы» Федора Тютчева показывает сражение жизни и смерти, в разных вариациях.
10 класс, Средство выразительности, кратко по плану
Достаточно интересным и правдоподобным является стихотворение Пушкина «Когда за городом». Именно оно своей идеей раскрывает положение дел в стране на тот момент. Прочитав произведение, стоит задуматься, что такое жизнь, и как будет
В своих стихотворениях Лермонтов часто обращается к теме одиночества. Он словно ощущает себя лишним в обществе. В своих произведениях писатель закладывает личный опыт и переживания, переполняющие его душу. В 1830 году Лермонтов написал
Судьба великого русского лирика Афанасия Фета сложилась непросто. Но это не помешало ему открыть для себя и для других превосходный литературный мир. В своей поэзии писатель старался опираться на что-то новое, он искал путь от чувств человека,
У Некрасова была одна женщина в жизни, которую он любил больше всех других своих избранниц. Его муза. Его дама сердца. Это была Авдотья Панаева, жена писателя Ивана Панаева. В их доме часто собирались литераторы. Проводились дискуссии,
После революции многие творческие люди не смогли её принять и поэтому покидали Россию. Среди них был и Северянин. Правда, он уехал недалеко, в тогда ещё не советскую Эстонию. Его никто не преследовал. Он сам выбрал это решение,
источник
Значение темы бессонницы в лирике Цветаевой. Одиночество в ночи как возможность отрешиться от обыденности, соприкоснуться с запредельным и вечным. Мотивы пути и примирения в творчестве поэта. Отношение цветаевской героини к магии сна и его пророчествам.
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
Размещено на http://allbest.ru
Всероссийского открытого конкурса научно-исследовательских, изобретательских и творческих работ обучающихся «Национальное Достояние России»
МОУ «Хоринская средняя общеобразовательная школа №1
Название: Многозначность понятий «сон» и «бессонница» в творчестве М.И. Цветаевой
учитель русского языка и литературы
Среди самых замечательных имен в русской поэзии двадцатого века мы справедливо называем имя Марины Цветаевой.
Цветаева принадлежит к тем художникам, чей вклад в мировую литературу ещё предстоит оценить во всей полноте не только читателям, но и исследователям.
Мощь творчества Марины Цветаевой, масштабность её дарования, вернее сказать, гениальности только начинают осознаваться по-настоящему. Ныне открываются широкие возможности для знакомства со всем её творческим наследием.
Творческий облик Цветаевой необычайно многогранен: самобытный поэт и неожиданный прозаик, оригинальный драматург и тонкий мемуарист, исследователь литературы и глубокий, парадоксальный мыслитель. Истоки такой творческой многоплановости, несомненно, в её яркой индивидуальности.
Цветаева вступила в литературу на рубеже веков — в переломную эпоху, с её все более сгущавшейся атмосферой предгрозья, в эпоху, предвещавшую, как сказал Александр Блок, «неслыханные перемены, невиданные мятежи».
Цветаевой действительно суждено было стать летописцем своей эпохи.
Тема бессонницы в творчестве Цветаевой
В «Толковом словаре» под редакцией С.И.Ожегова слово «бессонница» имеет одно значение — «болезненное отсутствие, нарушение сна». Цветаева вкладывает в это понятие несколько иной смысл.
Бессонность — важнейшее свойство её лирической героини, неотъемлемая составляющая её духовной жизни. В философской системе Цветаевой Бессонность означает «растревоженность» духа, не знающего безразличия, апатии, «сна», в противовес равнодушию, это вечный вызов всему неподвижному, оцепенелому, застывшему в своем развитии, вызов миру, « где наичернейшей — сер!», готовность к подвигу.
Бессоннице Цветаева посвятила цикл стихотворений, написанных в 1916 году. Бессонница для цветаевской героини — живое существо, она приходит к ней в образе женщины. Приходит, чтобы осудить и даже наказать: бессонница наложила клейма на глаза «мученицы»:
Оплела мне глаза бессонница
Но за что? Бессонница обвиняет героиню в идолопоклонничестве. Но кому поклоняется она? Поэзии, ночи, а может быть, ей, бессоннице? Цветаевская героиня звала её, «кликала — и накликала»: бессонница — единственное существо на свете, способное понять и простить её, разделить с ней все радости и горести. Бессонница сменяет гнев на милость, в её словах звучит материнская нежность:
Бессонница в цветаевских стихах — «подруженька», помощница, соучастница. Бессонница облегчает все страдания героини, даже смерть из её рук принять — блаженство:
Общение с бессонницей лишает цветаевскую героиню сил, но оставляет после себя счастливое, неземное ощущение соприкосновения с чем-то запредельным, истинным, вечным:
После бессонной ночи слабеет тело,
Милым становится и не своим, — ничьим,
В медленных жилах ещё занывают стрелы —
И улыбаешься людям, как серафим.
Во время бессонницы с героиней случилось нечто такое, что изменило её, сделало не похожей на остальных людей. «Клейма», поставленные ей бессонницей, приобрели золотистый оттенок святости, а лик её стал светлее и прекраснее:
Нежно светлеют губы, и тень золоче
Возле запавших глаз. Это ночь зажгла
Этот светлейший лик, — и от темной ночи
Только одно темнеет у нас — глаза.
Бессонница предстает перед читателем во множестве обликов. Неизменно — она «вечная спутница» лирической героини. Именно бессонница дает героине возможность уйти в свой, особый мир, отрешиться от обыденности, остаться наедине с собой, отринув тщету и суетность дня. Она помогает героине обрести новый взгляд на бытие.
Бессонница диктует героине свои законы, обязывая её быть личностью, выступает неким катализатором развития её индивидуальности. Остановимся на одном стихотворении из цикла:
Сегодня ночью я одна в ночи —
Бессонная, бездомная черница!
Эта самохарактеристика весьма показательна: одинокая (без спутника), бессонная (без сна), бездомная (без дома). Она, тем не менее, не ощущает себя несчастной и обделенной. Ей ведома особая радость:
Сегодня ночью у меня ключи
От всех ворот единственной столицы!
Она чувствует себя владелицей тех сокровищ, которые недоступны другим. «Ключи от всех ворот» — здесь символ доступа к тайнам не только «единственной столицы», но и подспудной, сокровенной жизни человеческой души.
Она счастлива тем, что город в эту пору словно принадлежит ей одной, и призвана оберегать и хранить его сокровища, служить ему. Мотив самоотверженного, самоотреченного служения подчеркнут и словом «черница» — монахиня. Для «бездомной черницы» город — дом.
В стихотворении присутствует и важный для цветаевского творчества мотив пути. В данном случае это путь познания и самопознания. Именно бессонница побуждает героиню вступить на этот путь: «Бессонница меня толкнула в путь». Бессонница же пробуждает и проясняет в душе героини самые высокие и светлые чувства — от восхищения красотой Кремля («О, как же ты прекрасен, тусклый Кремль мой!») до нежности и любви ко всему миру. Благоговение и любовь ко всей земле:
Сегодня ночью я целую в грудь —
Всю круглую воюющую землю!
Таким образом, бессонница, «толкнув» героиню в путь, распахивает перед ней горизонт. Обостряя чувство причастности к святыне «нерукотворного града», бессонница заставляет героиню с кремлёвского холма мысленно окинуть взором неоглядные дали. Так возникает в душе героини стремление внести умиротворение в жизнь страдающей «воюющей земли». Бессонница предельно обостряет все ощущения героини:
Вздымаются не волосы — а мех,
И душный ветер прямо в душу дует.
Эпитет «душный» несет здесь двойную нагрузку. Во-первых, с его помощью «рифмуются» смысл и звучание соседних слов: «душный ветер» — «в душу». Во-вторых, он подчеркивает нестерпимую, невообразимую глубину проникновения внешнего мира во внутренний. Открытость, распахнутость души героини таковы, что «ветер прямо в душу дует». Он проникает внутрь всего существа.
Город в стихотворении не только определенная географическая точка — Москва, но и сама душа героини. Это путешествие в ночи для неё еще и путешествие по улицам и площадям своего беспредельного внутреннего мира. И поскольку, по убеждению Цветаевой, душа в ночи всегда вырастает, героиня находит в себе силы подняться над всем и всеми, а, поднявшись, всех пожалеть (всех — независимо от того счастливы они или нет):
Сегодня ночью я жалею всех,
Кого жалеют и кого целуют.
Собственное одиночество ничуть не ожесточает героиню, не разводит её с миром. Напротив, по мере прохождения «бессонной черницей» своего пути, по мере того, как её душой овладевает прелесть ночи, возвышенная красота окружающего, в сердце её возникает и крепнет столь же прекрасное сострадательное чувство любви. Причем эта любовь в народном понимании — любовь-жалость. Такой путь благодаря бессоннице проходит её душа — от примиряющего поцелуя любви всей земле до нежности ко всем людям — разным по судьбе, но единым в своей земной доле. Этот мотив примирения, мечта о гармонии возникали и раньше в цветаевской лирике. Вот строки из стихотворения 1915 года:
Я знаю правду! Все прежние правды — прочь!
Не надо людям с людьми на земле бороться!
Многим поэтам разных времен виделась картина грядущего умиротворения: «когда народы, распри позабыв,/В счастливую семью соединятся» (Пушкин); «когда по всей планете/ Пройдет вражда племен: исчезнет ложь и грусть»(Есенин). Цветаевская героиня понимает: эти времена никогда не наступят, если люди не научатся сострадать друг другу, если не проникнутся активным стремлением к деятельному добру. Её собственная душа в способности любить вырастает до самоотречения.
Бессонность в цветаевской лирике не только свойство души, но и способ существования в мире. Об этом — десятое стихотворение цикла. Героиня, идя по ночному городу, видит в нем других не спящих:
Горящее в ночи окно — знак чьей-то бессонности. Что бы ни было за ним — радость ли, горе, одиночество, счастье любви, — такое окно, подчеркивает автор, всегда знак чего-то важного в судьбах людей. Как некий сигнал в бескрайнем океане темноты, оно всегда громко звучит в ночном мраке. Удачно найдено здесь автором слово «крик»:
«Разлуки» и «встречи», врываясь в ровное течение жизни, диктуют свои законы, заводят свой распорядок, подчиняющийся лишь прихотливой логике расставаний и узнаваний.
И это значит, что для бессонных людей не может быть и речи о тихом, безмятежном, бестревожном бытии:
Бессонность для героини — способ не только жизненного, но и творческого существования. Об этом говорится в другом стихотворении цикла, где героиня обращается к ночи, слагая ей некий торжественно звучащий языческий гимн:
Черная, как зрачок, как зрачок, сосущая
Свет — люблю тебя, зоркая ночь.
«Сосущая свет» — впитывающая свет, преображающая его. Ночь дорога ей как источник творческого вдохновения, «праматерь песен». Ночь наделена могучей властью: в её «длани узда четырех ветров». Она владычествует и над обычными ветрами, и над стихиями поэзии. Себя героиня видит лишь подчиненной этой повелительнице:
Клича тебя, славословя тебя, я только
Раковина, где ещё не умолк океан.
Уподобление ночи океану вызывает ассоциацию с тютчевскими строками из стихотворения «Как океан объемлет шар земной…»:
И мы плывем, пылающей бездной
В цветаевском стихотворении ночь мыслится прежде всего как Океан Поэзии. Поэт, приобщившись к этой стихии, стремится передать шум океана, донести до других звуки гармонии — так раковина, что заключает в себе звук величественной мелодии морской стихии, доносит её до того, кто захочет вслушаться.
Героиня стихотворения Цветаевой растворяется в этом океане, тонет в ночи, сливается с ней:
Ночь! Я уже нагляделась в зрачки человека!
Испепели меня, черное солнце — ночь!
Она готова отречься от былых привязанностей («Я уже нагляделась в зрачки человека!»), признав над собой владычество «праматери песен».
Отдавая себя во власть «черному солнцу» — ночи, героиня отдает себя во власть могучей и грозной творческой стихии. И именно бессонница помогает героине сделать важнейший нравственный выбор. Это сознательный выбор в пользу непокоя, в том числе и поэтического — непрестанного горения души.
И, наконец, бессонница выступает для цветаевской героини в роли змея-искусителя (последнее стихотворение цикла, написанное в 1921 году): она предлагает ей испить из заветного кубка. Тогда героине откроется неведомое, она испытает «страстнейшую» из страстей. Она обретёт «устой», «покой», и даже смерть её будет «важнейшей»:
Мир без вести пропал. В нигде —
Как и бессонница, Сон для цветаевской героини — одушевленное существо. Своим всевидящим оком он проникает во все тайные уголки души. Кроме того, сон для героини — и некое театральное действо:
В то же время героиня предостерегает:
Сугробы для неё — ничто опасное, неизвестное, обманное. Её не страшит ничто:
В постель иду, — как в пропасть:
Для цветаевской героини сон в ореоле святости, (может быть, и вечный) снимает наказания, клейма, наложенные бессонницей:
Сон для неё — некий двойник, воплощение её души:
Скажу тебе, что я — не человек,
А только сон, который только снится.
Магия сна настолько сильна, что только во сне художнику открываются все тайны творчества и бытия:
Мы спим — и вот, сквозь каменные плиты,
Небесный гость в четыре лепестка.
О мир, пойми! Певцом — во сне — открыты
Закон звезды и формула цветка.
Одно из стихотворений Цветаевой так и называется — «Сон»:
Врылась, забылась — и вот как с тысяче-
футовой лестницы без перил.
С хищностью следователя и сыщика
Все мои тайны — сон перерыл.
Сопки — казалось бы, прочно замерли —
Не доверяйте смертям страстей!
Зорко — как следователь по камере
Сердца — расхаживает Морфей.
Вы! Собирательное убожество!
Знали бы, как, на перилах лёжачи
Рухаешь! Как скорлупою треснувшей
Одр с его грузом мужей и жён.
Зорко — как летчик над вражьей местностью
Тело, что все свои двери заперло —
Тщетно! — Уж ядра поют вдоль жил.
С точностью сбира и оператора
Все мои тайны — сон перерыл!
Вскрыта! Ни щелки в райке, под куполом,
Где бы укрыться от вещих глаз
Собственных. Духовником подкупленным
Все мои тайны — сон перетряс!
Стихотворение построено как рассказ не о конкретном увиденном сне, а об отношениях между «спящим» сознанием и «бодрствующим» подсознанием: между тем, что человек знает или хочет знать о себе, и тем, о чем смутно догадывается; между тем, что он готов признать «своим» и тем, что страшится в себе разглядеть.
С точки зрения обычных представлений и согласно поэтической традиции, сон дарует душе отдых, врачует и смиряет, снимает противоречие между желаемым и возможным. Другая его «мифопоэтическая» функция — предсказывание или пророчество, «подсказка» о ближайшем будущем. Сон в стихотворении Цветаевой наделяется иными качествами — ищейки, судебного исполнителя («сбир») и разведчика («летчик над вражьей местностью»). В дальнейшем этот символ сна-следователя не меняется, но обрастает уточняющими иносказаниями. Каждая строфа (кроме третьей) добавляет этому образу новую грань — новую ассоциацию по сходству.
Оказывается, расследование, проводимое «сном», не что иное, как свет собственной совести. Сон — это сфера самого тайного, самого сокровенного в душе, он отражает внутреннее и неразложимое «я» лирической героини. Сон-духовник разглашает «тайну исповеди» героини, но при этом не нарушает правил в отношениях между исповедником и исповедуемой, потому что раскрывает он эту тайну самой героине.
В конце своей работы хотелось бы сказать, что Марина Цветаева великий поэт. Она вынесла все удары судьбы и прошла через всю жизнь с гордо поднятой головой. цветаева бессонница лирика
Я полностью согласна с высказываниями И. Бродского: «…Цветаева — поэт была тождественна Цветаевой — человеку; между словом и делом, между искусством и существованием, для неё не стояло ни запятой, ни даже тире: Цветаева ставила там знак равенства. Отсюда следует… что развивается не мастерство, а душа…».
Творческий облик Цветаевой необычайно многогранен: самобытный поэт и неожиданный прозаик, оригинальный драматург и тонкий мемуарист, исследователь литературы и глубокий, парадоксальный мыслитель. Истоки такой творческой многоплановости, несомненно, в её яркой индивидуальности. Поэт от рождения, она была наделена пытливым умом, неустанно осваивавшим всё новые высоты, страстным, «безмерным сердцем», неутомимой потребностью любить, жадным, никогда не угасавшим интересом к жизни и к людям. Ей было дано глубинное понимание исторических судеб России и мира.
И Цветаева, как и её лирическая героиня, никогда не знала покоя. Она выходила навстречу всем ветрам, всем вьюгам и бурям настоящего и грядущего.
И мне кажется, трудно не согласиться с мнением Анны Саакянц: « Мы долго ещё многому будем учиться у поэта и прозаика Марины Цветаевой; и, конечно, в первую очередь — современной, смелой, свободной, щедрой русской речи».
1. Белова Л.А. Марина Цветаева. Избранное. — М.: Просвещение, 1989.
2. Максимова Т.Ю. М. И. Цветаева. Лирика. — 5-е изд., стереотип. — М.: Дрофа, 2003. — 128с.
3. Михайлов А. Марина Цветаева. Стихотворения. — М.: Детская литература, 1990.
4. Саакянц А.А. Марина Цветаева. Проза. — М.: Современник, 1989.
Мотив бессонницы как один из центральных мотивов в творчестве Марины Цветаевой, значимость мира, пограничного между сном и явью. Контекст бессонницы и сна в стихотворениях поэтессы, их связи с описываемыми противоречивыми образами цикла «Бессонница».
реферат [32,3 K], добавлен 03.02.2011
Особенности художественного творчества Марины Цветаевой. Лирические тексты, в которых встречаются понятия «сон» и «бессонница», и интерпретация значения этих образов. Творческие сны поэта о себе и о мире. Содержание снов и сюжеты произведений.
научная работа [27,3 K], добавлен 25.02.2009
Изучение особенностей взаимодействия лирики М. Цветаевой с народной традицией, определение роли и места фольклорной образности в творчестве поэтессы. Стилистика сборника стихов «Версты». Метафоры оборотничества в поэме «Молодец», сказке «Крысолов».
дипломная работа [103,7 K], добавлен 09.04.2016
«Незаконная комета» поэзии М.И. Цветаевой. Трепетное отношение к России и русскому слову в ее поэзии. Темы любви и высокого предназначения поэта в лирике поэтессы. Построение поэзии на контрасте разговорной или фольклорной и усложненной речевой лексики.
реферат [45,8 K], добавлен 10.05.2009
Изучение особенностей любовной лирики А. Ахматовой и М. Цветаевой. Лирическая героиня в творчестве Цветаевой — женщина, полная нежности, ранимая, жаждущая понимания. Лирическая же героиня Ахматовой – бытийная женщина (и юная, и зрелая) в ожидании любви.
презентация [1,0 M], добавлен 19.02.2012
Примеры антитезы в русской поэзии. Общие смысловые компоненты в значениях слов-антонимов. Описание самых распространенных ситуаций противопоставленности любви и творчества в стихах поэта. Функции синонимов, способы их реализации в лирике М.И. Цветаевой.
реферат [18,1 K], добавлен 25.09.2016
Причины обращения к московской теме Марины Цветаевой в своем творчестве, особенности ее описания в ранних стихотворениях поэтессы. Анализ самых известных стихотворений автора из цикла «Стихи о Москве». Гармоничность образов, отраженных в произведениях.
сочинение [10,2 K], добавлен 24.01.2010
Метафора как семантическая доминанта творчества М.И. Цветаевой. Семантическая и структурная классификация метафор. Функции метафоры в стихотворениях М.И. Цветаевой. Взаимосвязь между метафорой и другими выразительными средствами в творчестве поэтессы.
дипломная работа [66,1 K], добавлен 21.08.2011
Бытовая трактовка «дорожных» мотивов в лирике П.А. Вяземского. Ироническое осмысление «дорожных» странствий в творчестве поэта К.Н. Батюшкова. Дорожные мотивы в раннем и позднем творчестве А.С. Пушкина, вырастающие в проблему России и человечества.
дипломная работа [103,9 K], добавлен 23.04.2016
Изучение темы материнства как одной из ключевых в поэзии Цветаевой. Анализ автобиографических стихотворений «Четвертый год. » и «Ты будешь невинной, тонкой…», в которых главной героиней выступает дочь поэтессы как яркая личность и продолжение матери.
реферат [25,6 K], добавлен 22.02.2010
Работы в архивах красиво оформлены согласно требованиям ВУЗов и содержат рисунки, диаграммы, формулы и т.д.
PPT, PPTX и PDF-файлы представлены только в архивах.
Рекомендуем скачать работу.
источник
источник
«Бессонница. Гомер. Тугие паруса» – образец использования античной культуры для размышления над вечной моральной и философской категорией любви. Стихотворение изучают в 11 классе. Предлагаем ознакомиться с кратким анализом «Бессонница. Гомер. Тугие паруса» по плану.
Перед прочтением данного анализа рекомендуем ознакомиться со стихотворением Бессонница, Гомер, тугие паруса. .
История создания – произведение было создано в 1915 г., когда поэт пребывал в Коктебеле. Впервые было опубликовано во втором издании дебютного сборника «Камень» (1916 г.).
Тема стихотворения – Троянская война; сила любви.
Композиция – Стихотворение являет собой монолог-раздумье над заявленными темами. По смыслу оно делится на три части: рассказ о бессоннице, заставившей обратиться к Гомеру, обращение к «ахейским мужам», размышления о любви.
Жанр – элегия.
Стихотворный размер – написан шестистопный ямбом, рифмовка кольцевая АВВА.
Метафоры – «сей длинный выводок, сей поезд журавлиный», «всё движется любовью», «море… с тяжким грохотом подходит к изголовью».
Эпитеты – «тугие паруса», «божественная пена», «море черное»,
Сравнение – «как журавлиный клин… куда плывете вы».
Известно, что Осип Мандельштам был студентом историко-филологического факультета романо-германского отделения. Университет он так и не окончил, диплом не получил, но этот период жизни оставил отпечаток в творчестве поэта. «Илиаду» студенты-филологи изучали в полном объеме. Чтение списка кораблей они считали проверенным средством от бессонницы. Этот факт нашел место и в анализируемом стихотворении.
Будучи студентом, Мандельштам посвятил себя поэзии. Его творения заметили старшие побратимы по перу. В 1915 г. молодой поэт гостил в Коктебеле в доме у Максимилиана Волошина. Здесь и было создано произведение «Бессонница. Гомер. Тугие паруса». Близкие знакомые поэта утверждали, что к написанию стихов его вдохновил увиденный в Коктебеле обломок старинного судна.
Античная литература повлияла на творчество поэтов разных эпох. О. Мандельштам при помощи нее пытается раскрыть вечную философскую тему любви. В центре авторского внимания Троянская война.
Строки стихотворения написаны от первого лица. Таким образом, читатель может проследить за ходом мыслей лирического героя непосредственно. В первой строфе герой признается, что не мог уснуть, поэтому начал читать список кораблей. Он дошел до середины, а далее этот процесс был перерван мыслями о причинах войны. Лирический герой считает, что «ахейские мужи» боролись не за Трою, а за Елену.
В стихе последнего катрена автор выражает ключевую мысль: « всё движется любовью ». Он не против еще поразмышлять над этой философской категорией, но не может найти ответы на свои вопросы.
Стихотворение являет собой монолог-раздумье лирического героя. По смыслу оно делится на три части: рассказ о бессоннице, заставившей обратиться к Гомеру, обращение к «ахейским мужам» , размышления о любви. Произведение состоит из трех катренов, что соответствует смысловой организации текста.
Жанр стихотворения – элегия, так как автор размышляет над экзистенциальной проблемой. Стихотворный размер – шестистопный ямб. Строки объединены кольцевой рифмовкой АВАВ.
Для того чтобы раскрыть тему и показать свое отношение к поставленной проблеме О. Мандельштам использует средства выразительности. В тексте есть метафоры – «сей длинный выводок, сей поезд журавлиный», «всё движется любовью», «море… с тяжким грохотом подходит к изголовью» ; эпитеты – «тугие паруса», «божественная пена», «море черное» ; сравнение – «как журавлиный клин… куда плывете вы».
источник
Библиографическая ссылка на статью:
// Гуманитарные научные исследования. 2013. № 1 [Электронный ресурс]. URL: http://human.snauka.ru/2013/01/2167 (дата обращения: 26.03.2019).
По определению Л.Н. Целковой, «мотив в лирическом произведении – прежде всего повторяющийся комплекс чувств и идей.»[1]
Мотив бессонницы является одним из ведущих в книге стихов «Версты» М.И.Цветаевой. Для того чтобы понять, какую роль он играет, мы должны разобраться, что подготавливает появление данного мотива, как он взаимодействует с другими мотивами и развивается в метасюжете книги.
Тема бессонницы является одной из ключевых в творчестве Марины Цветаевой, и освещается она вовсе не как физиологическое явление расстройства сна, а как «”растревоженность” духа, не знающего безразличия, апатии, в противовес равнодушию это вечный вызов всему неподвижному, оцепенелому, застывшему в своем развитии, вызов миру, “где наичернейший – сер!”, готовность к подвигу»[2]. Бессонница – это ценность в поэтическом мире «Верст», а также неотъемлемая составляющая духовной жизни лирической героини. Мотив бессонницы связан с мотивом странничества тем, что именно бессонница толкнула в путь лирическую героиню.
«Бессонная» – так мы можем охарактеризовать лирическую героиню Марины Цветаевой. В стихотворении «Обвела мне глаза кольцом» героиню окружает бессонница: «обвела кольцом», «оплела венцом». Кольцо и венец – это символы вечности и священного брака, благодаря этим образам стихотворение приобретает возвышенность. Таким образом, лирическая героиня и бессонница венчаются, становятся неразлучными. Аллитерация на звуки «л» и «в» тонко описывает процесс окольцовывания, придавая действию «змеиный» мотив замкнутости. Бессонница олицетворяется, обращается к героине как к подруге:
— Спи, подруженька
Неугомонная!
Спи, жемчужинка,
Спи, бессонная.
Бессонница в данном обращении жалеет лирическую героиню, которая долго не спала. Их союз имеет свои тайны: «И кому ни писали писем, / И кому с тобой не клялись мы…» и на наших глазах распадается:
Вот и разлучены
Неразлучные.
Вот и выпущены из рук
Твои рученьки.
Сон, разлучающий бессонницу и лирическую героиню, показан как божественное начало, способное усмирить бессонницу: «Сон – свят, / Все – спят». Обращает на себя внимание конец стихотворения: венец, который был надет на лирическую героиню вначале и мешал ей спать, снят. Таким образом, бессонница у Марины Цветаевой амбивалентна: с одной стороны, она подруга для ее лирической героини, с другой стороны, мешает ей.
Бессонница в стихотворении «Сегодня я одна в ночи…» побуждает лирическую героиню вступить на путь познания и самопознания. Показательными являются самохарактеристики героини: «бессонная»- без сна, «одинокая» – без спутника жизни, «бездомная» – без дома, тем не менее, она не ощущает себя обделенной. Она чувствует себя владелицей того, что недоступно другим людям: «ключи от всех ворот» открывают ворота не только «единственной столицы», но и человеческой души. Героиня счастлива от того, что город ночью принадлежит ей одной, и она призвана хранить его. Неслучайно героиня названа «черницей», то есть монахиней, – таким образом подчеркивается самоотверженное служение, город для нее является домом. Бессонница, толкнувшая героиню в путь, пробудила в ней высокие чувства – от восхищения красотой Кремля до любви и нежности ко всему миру: «Сегодня ночью я целую в грудь – / Всю круглую воюющую землю!». Бессонница обостряет до предела ощущения лирической героини: «Вздымаются не волосы – а мех, /И душный ветер прямо в душу дует». Благодаря слову «мех» и эпитету «душный» усиливается эффект изнеможения. Душа лирической героини распахнута настолько, что ощущается тончайшее взаимопроникновение внешнего и внутреннего миров.
Мотив бессонницы преломляется в стихотворении «После бессонной ночи слабеет тело…»: он становится возвышенным, подчиняя себе мотив святости. Средством трансформации является параллелизм:
После бессонной ночи слабеет тело,
Милым становится и не своим, – ничьим.
В медленных жилах еще занывают стрелы —
И улыбаешься людям, как серафим.
Стрела и серафим соотносятся так же, как боль от этих стрел и святость. Но переживание героини изменяет эту оппозицию: «Милый становится и не своим,- ничьим». Из-за этого стрела становится соотносимой и с серафимом, и болью от стрел, и со святостью. Аллитерация на звук «л» передает скольжение от одного к другому: «после», «слабеет», «тело». Слово «серафим» выделяется не только по смыслу: он здесь лишний, как и лирическая героиня, но и сам звуковой облик слова не вписывается в эти строки: звуки «с», «р» и «ф» нарушают стройную мелодию плавных согласных.
Бессонница может выступать как мера любви лирической героини. Так, в стихотворении «Из рук моих – нерукотворный град…» мы видим строчку: «Всей бессонницей тебя люблю», что означает любить всем сердцем. Чувства героини обостряются именно ночью, с бессонницей может быть связано ожидание возлюбленного, это подтверждается примером из стихотворения «Коли милым назову – не соскучишься…», где лирическая героиня вопрошает: «Коли суженого жду – где бессонница?»
Неразрывным с мотивом бессонницы в поэтическом мире «Верст» является образ ночи. Ночь у Марины Цветаевой – это время для творческого процесса. В стихотворении «Черная, как зрачок, как зрачок, сосущая» ночь наделяется эпитетом «зоркая», что показывает отношение к ней лирической героини. Ночь воспевается, поскольку преображает не желанный для героини дневной цвет. В стихотворении присутствует большое количество высокой лексики по отношению к ночи: «праматерь», «длань», «славословя», благодаря этому ночь превращается в божественное начало. Кроме того, ночь для лирической героини – источник вдохновения, океан поэзии. Лирическая героиня отождествляет себя с раковиной, которая заключает в себе мелодию морской стихии, чтобы донести ее до того, кто захочет ее услышать. Также и поэт, приобщившись к творческой стихии, стремится донести спрятанную в своем сердце мелодию до других. В финале стихотворения лирическая героиня, устав от людей, просит у ночи смерти. Метафора «чёрное солнце» выражает весь спектр чувств лирической героини: это и страсть, и преклонение, и даже ненависть, так как она подчинена ночи.
По контрасту с мотивом бессонницы в поэтическом мире «Вёрст» выступает мотив сна. Сон в традиционной культуре является аналогом смерти, отдалённости от жизни. Марина Цветаева в стихотворении «Руки люблю…» пытается найти компромисс между жизнью и смертью, сном и бессонницей, творчеством и молчанием. Неслучайно употребление противоположных эпитетов по отношению к слову «лес»: «сонный-бессонный», что говорит о его переходном, противоречивом состоянии. Противостояние присутствует и между сном и бессонницей. Лирическая героиня хочет спать, но не может погрузиться в сон: «Ко сну – клонит./ Сплю почти». Наречие «почти» означает, что героиня не может или не хочет перейти границу между миром сна и бессонницы, оставаясь в пограничном состоянии.
Новым витком развития метасюжета является расширение границ мотива бессонницы до масштабов целого неспящего мира. Так, в стихотворении «Канун Благовещенья» мы видим строчку: «Черной бессонницей / Сияют лики святых». Можно заметить, что образы святых показаны через приём оксюморона: от икон обычно исходит лучезарный свет, а здесь подчеркивается бессонница, да ещё и черная: это изнемождённость, страдание, мученичество во имя Бога.
В стихотворении «Нынче я гость небесный…» можем увидеть такое явление как «бессонница леса». Бессонница становится символом вечной жизни: если бы лес спал, то и жизнь бы спала, либо ее бы просто не было. Бессонными могут быть и колокола в стихотворении «Из рук моих – нерукотворный град…». Колокол, висящий между небом и землей, становится символом вечного хода времени, поэтому он и «бессонный».
В стихотворении «Кто спит по ночам? Никто не спит!» звучит призыв не спать ночью, поскольку альтернативой бессоннице становится вечный сон, то есть смерть. О смерти упоминается не прямо, а через выражения: «проснешься ль здесь опять?», «вечный сон», «вечный дом».
В стихотворении «Вот опять окно…» бессонница предстает повторяющимся явлением не только для лирической героини, но и для неспящих за окном. О повторяемости говорит наречие «опять». Бессонница становится всеобщей, объединяет всех неспящих людей: «В каждом доме, друг, есть окно такое». «Бессонное» окно становится символом разлук и встреч. В призыве «помолиться за бессонный дом» мы видим возвращение к мотиву святости, это делает бессонницу возвышенной.
Таким образом, мотив бессонницы характеризует лирическую героиню как противоречивую. С одной стороны, бессонница для нее – это желанное состояние творчества, путешествия души, ожидания возлюбленного, благодаря бессоннице лирическая героиня обостренно чувствует окружающий мир. С другой стороны, бессонница отягощает существование лирической героини, заставляя ее страдать. Мотив бессонницы романтизирует поэтический мир книги, делая его возвышенным и распахнутым, и подготавливает почву для мотива странничества.
1. Целкова Л. Н. «Мотив» // Литературоведение. Литературное произведение: основные понятия и термины : учебное пособие под. ред. Л. В. Чернец. — М.: Высшая школа, 2000. — С. 202–209.
2. [Электронный ресурс] // URL: http://clublit.ru/001/002/214.html (дата обращения: 08.05.12)
3. Цветаева М. И. Стихотворения и поэмы. — Л: Сов. писатель, 1990. — 800 с. – С. 108
источник
Тема бессонности — одна из ключевых в творчестве Цветаевой. Бессонность — важнейшее свойство ее лирической героини, неотъемлемая составляющая ее духовной жизни. В философской системе Цветаевой бессонность означает «растревоженность» духа, не знающего безразличия, апатии, «сна», в противовес равнодушию это вечный вызов всему неподвижному, оцепенелому, застывшему в своем развитии, вызов миру, «где наичернейший- сер!», готовность к подвигу.
Наиболее ярко это понятие раскрывается в цикле «Бессонница» (1916). Здесь бессонница предстает перед читателем во множестве обликов. Неизменно одно — она «вечная спутница» лирической героини. Именно бессонница дает героине возможность уйти в свой, особый мир, отрешиться от обыденности, остаться наедине с собой, отринув тщету и суетность дня. Она помогает героине обрести новый взгляд на бытие.
Бессонница диктует героине свои законы, обязывая ее быть личностью, выступает неким катализатором развития ее индивидуальности. Остановимся на одном стихотворении из цикла — «Сегодня ночью я одна в ночи — / Бессонная, бездомная черница!» Эта самохарактеристика весьма показательна: одинокая (без спутника), бессонная (без сна), бездомная (без дома), она тем не менее не ощущает себя несчастной и обделенной. Ей ведома особая радость: «Сегодня ночью у меня ключи / От всех ворот единственной столицы!» Она чувствует себя владелицей тех сокровищ, которые недоступны другим. «Ключи от всех ворот» — здесь символ доступа к тайнам не только «единственной столицы», но и подспудной, сокровенной жизни человеческой души.
Она счастлива тем, что город в эту пору словно принадлежит ей одной, и она призвана оберегать и хранить его сокровища, служить ему. Мотив самоотверженного, самоотреченного служения подчеркнут и словом «черница» — монахиня. Для «бездомной черницы» город — дом.
В стихотворении присутствует и важный для цветаевского творчества мотив пути. В данном случае это путь познания и самопознания. Именно бессонница побуждает героиню вступить на этот путь: «Бессонница меня толкнула в путь». Бессонница же пробуждает и проясняет в душе героини самые высокие и светлые чувства — от восхищения красотой Кремля («О, как же ты прекрасен, тусклый Кремль мой!») до нежности и любви ко всему миру. Благоговение и любовь к «единственной столице» рождают любовь ко всей земле: «Сегодня ночью я целую в грудь — / Всю круглую воюющую землю!»
Таким образом, бессонница, «толкнув» героиню в путь, распахивает перед ней горизонт. Обостряя чувство причастности к святыне «нерукотворного града», бессонница заставляет героиню с кремлевского холма мысленно окинуть взором неоглядные дали. (Вспомним строки О. Мандельштама: «На Красной площади всего круглей земля / И скат ее твердеет добровольный».) Так возникает в душе героини стремление внести умиротворение в жизнь страдающей «воюющей земли» («воюющей» метафорически и реально: 1916 год — третий год мировой войны).
Бессонница предельно обостряет все ощущения героини: «Вздымаются не волосы — а мех,/ И душный ветер прямо в душу дует». Эпитет «душный» несет здесь двойную нагрузку. Во-первых, с его помощью «рифмуются» смысл и звучание соседних слов: «душный ветер» — «в душу». Во-вторых, он подчеркивает нестерпимую, невообразимую глубину проникновения внешнего мира во внутренний. Открытость, распахнутость души героини таковы, что «ветер прямо в душу дует». Он проникает внутрь всего существа.
Город в стихотворении не только определенная географическая точка — Москва, но и сама душа героини. Это путешествие в ночи для нее еще и путешествие по улицам и площадям своего беспредельного внутреннего мира. И поскольку, по убеждению Цветаевой, душа в ночи всегда вырастает, героиня находит в себе силы подняться над всем и всеми, а поднявшись, всех пожалеть (всех — независимо от того, счастливы они или нет): «Сегодня ночью я жалею всех, / Кого жалеют и кого целуют».
Собственное одиночество ничуть не ожесточает героиню, не разводит ее с миром. Напротив, по мере прохождения «бессонной черницей» своего пути, по мере того, как ее душой овладевает прелесть ночи, возвышенная красота окружающего, в сердце ее возникает и крепнет столь же прекрасное сострадательное чувство любви. Причем это любовь в народном понимании — любовь-жалость. Такой путь благодаря бессоннице проходит ее душа — от примиряющего поцелуя любви всей земле до нежности ко всем людям — разным по судьбе, но единым в своей земной доле. Этот мотив примирения, мечта о гармонии возникали и раньше в цветаевской лирике. Вот строки из стихотворения 1915 года: «Я знаю правду! Все прежние правды — прочь! / Не надо людям с людьми на земле бороться!» Многим поэтам разных времен виделась картина грядущего умиротворения: «когда народы, распри позабыв,/ В счастливую семью соединятся» (Пушкин); «когда по всей планете / Пройдет вражда племен: исчезнет ложь и грусть» (Есенин). Цветаевская героиня понимает: эти времена никогда не наступят, если люди не научатся сострадать друг другу, если не проникнутся активным стремлением к деятельному добру. Ее собственная душа в способности любить вырастает до самоотречения.
Бессонность в цветаевской лирике не только свойство души, но и способ существования в мире. Об этом — десятое стихотворение цикла. Героиня, идя по ночному городу, видит в нем и других неспящих: «Вот опять окно,/ где опять не спят». Горящее в ночи окно — знак чьей-то бессонности. Что бы ни было за ним — радость ли, горе, одиночество, счастье любви, — такое окно, подчеркивает автор, всегда знак чего-то важного в судьбах людей. Как некий сигнал в бескрайнем океане темноты, оно всегда громко звучит в ночном мраке: «Крик разлук и встреч — / Ты, окно в ночи!» «Разлуки» и «встречи», врываясь в ровное течение жизни, диктуют свои законы, заводят свой распорядок, подчиняющийся лишь прихотливой логике расставаний и узнаваний. И это значит, что для бессонных людей не может быть и речи о тихом, безмятежном, бестревожном бытии:
Нет и нет уму
Моему — покоя.
— И в моем дому
Завелось такое.
Бессонность для героини — способ не только жизненного, но и творческого существования. (Вспомним строки Пастернака: «Не спи, не спи, Художник, / Не предавайся сну».) Об этом говорится в другом стихотворении цикла, где героиня обращается к ночи, слагая ей некий торжественно звучащий языческий гимн: «Черная, как зрачок, как зрачок, сосущая / Свет — люблю тебя, зоркая ночь». «Сосущая свет» — впитывающая свет, преображающая его. Ночь дорога ей как источник творческого вдохновения, «праматерь песен». Ночь наделена могучей властью: в ее «длани узда четырех ветров». Она владычествует и над обычными ветрами, и над стихиями поэзии. Себя героиня видит лишь подчиненной этой повелительнице: «Клича тебя, славословя тебя, я только / Раковина, где еще не умолк океан».
Уподобление ночи океану вызывает ассоциацию с тютчевскими строками из стихотворения «Как океан объемлет шар земной. «: «И мы плывем, пылающею бездной / Со всех сторон окружены». В цветаевском стихотворении ночь мыслится прежде всего как Океан Поэзии. Поэт, приобщившись к этой стихии, стремится передать шум океана, донести до других звуки гармонии — так раковина, что заключает в себе отзвук величественной мелодии морской стихии, доносит ее до того, кто захочет вслушаться. Обращение к ночи, как к океану, мы найдем и у поэта — современника Цветаевой — О. Мандельштама. В стихотворении «Раковина» он писал:
Быть может, я тебе не нужен,
Ночь; из пучины мировой,
Как раковина без жемчужин,
Я выброшен на берег твой.
Героиня стихотворения Цветаевой тоже помнит о возможности раствориться в этом океане, потонуть в ночи, слиться с ней: «Ночь! Я уже нагляделась в зрачки человека! / Испепели меня, черное солнце — ночь!» Она готова отречься от былых привязанностей («Я уже нагляделась в зрачки человека!»), признав над собой владычество «праматери песен».
Отдавая себя во власть «черному солнцу» — ночи, героиня отдает себя во власть могучей и грозной творческой стихии. И именно бессонница помогает героине сделать важнейший нравственный выбор. Это сознательный выбор в пользу непокоя, в том числе и поэтического — непрестанного горения души.
источник