С ней случилась беда. Она долго оправляла на себе одежду в подъезде, прежде чем войти в квартиру. Не было слёз. Ничего не было. Внутри сконцентрировались какая-то пустота и оцепенение. А ещё она не хотела сделать больно мужу, ни за что не хотела. Он виноват меньше всех.
Она судорожно вздохнула и открыла дверь. Привычный и уютный дом встретил её, и показалось, что обнял, утешающее погладил по голове. Слава Богу, мужа ещё нет.
Нина, разувшись и скинув пальто, прошла в ванную и там стала сдирать с себя одежду, не заботясь ни о молниях, ни о пуговицах. Она рвала её, дёргала за завязки, порвав, стащила трусики и лифчик, увидела багровые кровоподтёки на ногах, очень чёткие отпечатки пятерней. Её замутило.
Она бросилась на кухню, достала пакет для мусора и стала лихорадочно пихать туда вещи, одну за другой, как что-то заразное, мерзкое, словно оттуда могли полезть змеи и тарантулы. Держать этот пакет в доме она не могла ни минуты. Накинув халат, вышла к мусоропроводу и с ненавистью затолкала его под грязную жестяную крышку. Громко хлопнув дверью, вернулась в квартиру, пустила в ванну горячую воду и в оцепенении смотрела, как она бьёт в белое дно, пенится, закручивается, рождает такой домашний, спокойный шум.
Нина осторожно, словно боясь упасть и разбиться, переступила край ванны, села, и только тут её затрясло. Запрыгали губы, грудь сдавило, в жар бросило лицо. Она уткнулась лицом в колени и зарыдала.
— За что, Господи? Господи, Господи…
Потом стояла под горячим душем и тёрла себя с остервенением мочалкой, словно в наивном желании смыть с себя всю эту грязь, выскоблить, спустить в сливное отверстие. Тело покраснело, кожа стала болезненной, но в душе всё так же был осадок чего-то мерзкого, чужого, отвратительного. Нина подумала о женщинах, которые после изнасилования кончают с собой и удивилась, почему они это делают. Кроме пустоты, она ничего не чувствовала.
Она услышала, как хлопнула дверь – это вернулся муж.
— Да! – крикнула она в ответ и отстранённо удивилась, что голос звучит так обыкновенно. – Я скоро!
Стояла, оперевшись о раковину, и смотрела на себя в зеркало. Такое обыкновенное лицо, какое у неё бывает каждый день после работы – чуть усталое, и только.
В горле что-то сжалось, Нина сглотнула. Нет, муж ничего не должен узнать. От этого будет только хуже, страдать будут двое вместо одного.
Как странно, что она ничего не чувствует. Благословенное отупение завладело ею, не давая возникать ярким образам. Она сможет с этим жить.
— Каждая вторая, — пробормотала Нина, стараясь усмехнуться и видя, как та, другая, скривила жалко в зеркале губы. – Каждая вторая женщина в России подвергается сексуальному насилию.
Эта фраза, наверное, когда-то где-то прочитанная, всплыла откуда-то из глубин памяти и, как ни странно, будто утешила. Нина смотрела на отражение своего тела с отвращением, словно оно было виновато, что над ним надругались.
— Нет, — сказала Нина твёрдо и посмотрела самой себе в глаза. – Ты ни в чём не виновата, такое может произойти с каждой.
Но Нина в зеркале не верила той Нине, что стояла по эту сторону.
— С любой, — повторила Нина своему отражению. Но отражение не соглашалось. Оно смотрело на Нину насмешливо, несмотря на жалко кривящиеся губы.
— Не с любой, а с тобой, потому что ты никто, ты пустышка! Ты не женщина.
— Заткнись! – приказала Нина. – Заткнись! Я не виновата!
— Не виновата, — молча согласилось отражение. – Но ты ничего другого и не заслуживаешь. Ты забыла, кто ты на самом деле?
— Это не важно, — прошептала Нина. – Это совершено не важно. Они напали на меня, когда я проходила через дворик позади помойки. Я не была вызывающе одета, я просто спешила домой.
Если не прекратить это, та, другая, победит её. И Нина трусливо отвернулась от зеркала, накинула халат и вышла из ванны.
Но от себя не убежишь. Голос продолжал звучать в её голове, и от него никуда было не деться.
— Зайка, ты плохо выглядишь, — сказал муж и поцеловал её в нос.
— Очень устала, — ответила Нина. – Я пораньше лягу.
Она надела пижаму, чтобы муж не увидел синяки. Лёжа в кровати, натянув до подбородка одеяло, она не плакала, только старалась усилием воли отогнать от себя навалившиеся вдруг воспоминания. Она казалась себе грязной, осквернённой, казалось, из каждой поры льётся что-то мерзкое, пачкает простыни, словно она принесла в их дом какую-то скверну, и она расползается вокруг гадкими липкими лужами.
Муж пришёл через полчаса, лёг рядом с ней, привычно обнял. Она вскочила, стряхнув с себя его руки.
— Ниночка, что ты? Солнышко, успокойся.
И он баюкал её, как маленькую.
— Ты просто устала, мы оба устали. Но мы ведь вместе – это главное…
Она кивала, уткнувшись носом ему в грудь. Да, она устала, он даже не представляет, как устала…
— Я тут подумал, мы можем взять кредит на лечение, и ты поедешь в Германию, говорят, там очень хорошие специалисты…
Нина кивала и не верила ни одному его слову. Полученные за последние три года диагнозы несколько отличались один от другого, но ни один не давал надежды, и только муж с ослиным упрямством продолжал во что-то верить. Та, в зеркале, была права, Нина пустышка, недоженщина, она не заслуживает ничего, кроме таких вот приключений, она недостойна даже своего мужа, который возится с ней, и утешает, и успокаивает.
Она заснула, и всю ночь ей снились кошмары – она снова переживала всё. Там, во сне, грязные руки и мерзкий хохот повторяли реальность до мелочей. Словно вернувшись на несколько часов назад, она снова шла от метро с работы, нырнула в тёмный маленький дворик, до подъезда оставалось меньше ста метров. И – удар, шершавость асфальта, снова удар куда-то в бок, по голове… Почему-то не били по лицу… На вид – вполне нормальные мальчики, хорошо одетые.
— Зачем? – всё хотела спросить Нина. И во сне всё-таки спросила.
— А что с тобой ещё делать? – с улыбкой ответил один из них, возясь зачем-то с пуговицами на её джинсах.
Ни тогда, ни теперь она не могла понять, почему их просто не порвали. – Ты только на это и годишься. Ты никто, ты даже мужа сделала несчастным.
— Нет! – Крикнула Нина и проснулась.
— Нет, нет, — бормотала она, сидя на кухне, зажав между коленей сцепленные руки и раскачиваясь из стороны в сторону. – Нет…
В тот же день Нина сидела у гинеколога.
— Я хочу сдать анализы… На всё, что возможно, и быстро.
Нина покраснела и спрятала глаза. Ей казалось, все знают, почему она пришла сюда. Но на лице женщины-гинеколога не отобразилось ни тени удивления.
— Конечно. Раздевайтесь. Потом пойдёте на кровь.
Анализы оказались чистыми.
…Спустя два месяца, ярким весенним днём, когда зима ещё не ушла, вроде бы, окончательно, но уже сдаёт позиции и словно радуется своему отпуску, Нина вышла из той же клиники под руку с мужем. Он крепко держал её за руку и, казалось, мало что видел вокруг. Щурился на слепящее солнце, отражающееся на рыхлых, готовых уже растечься весёлыми лужицами, сугробах. Молча они прошли пару кварталов, и тут он вдруг остановился, крепко обнял жену, прижал к холодной куртке.
— Вот так, Нинок. И пошли они к чёрту все со своими диагнозами. Бесплодие, несовместимость… Напугают людей до полусмерти. Даже говорят разное. А мы их перехитрили всех. Сашкой назовём.
Взявшись за руки, они пошли дальше. Нина не слышала больше, что говорит муж. Она вспоминала, как сидела, воя, на кухне два месяца назад и с ужасом понимала, что восемь недель, которые ей записали в карточку – это и есть эти два месяца. Произошло чудо, но каким оно было тяжким. И она не могла от него отказаться, это было выше её сил.
«К чёртовой матери! – думала Нина, переступая лужи. – Я не буду об этом думать. Я очень постараюсь. Я не буду делать никакого ДНК. Я буду просто верить».
источник
Психологические факторы достаточно распространенная причина женского бесплодия. К таким факторам следует отнести стресс или сильное эмоциональное потрясение, которое пережила женщина до наступления беременности. Это может вызвать сознательное, бессознательное или даже подсознательное нежелание иметь детей.
Внутренние конфликты личности, которые приводят к краху материнства:
Психологическое бесплодие отмечается у женщин, перенесших психологическую травму в связи с утратой плода, рожденного ребенка, близкого или значимого человека.
В этой ситуации бесплодие является защитной реакцией организма на перенесенный глубокий стресс и психологическую боль, препятствует появлению инцидента, который бы мог привести к повторному их возникновению.
2 конфликт. Обесценивание себя как женщины
Данный аспект бесплодия выявляется у женщин с низкой самооценкой, которые абсолютно уверены, что они НЕ сексуальны, НЕ привлекательны и НЕ достойны своего партнера. Такие дамы обесценивают себя как женщину и как личность, в результате – неспособность зачать и выносить ребенка.
Оберегая себя от ненужных стрессов, помните: Вы – единственная в этом мире, такая неповторимая! Просто живите и радуйтесь жизни, получайте от нее все в полном объеме. Наслаждайтесь каждой минутой. Ищите гармонию внутри себя, и результаты не заставят себя ждать: вы станете счастливой мамочкой.
3 конфликт. Обесценивание себя как сексуального партнера
Отмечен у представительниц прекрасного пола, которым партнер сообщил об их сексуальной несостоятельности в постели. Обида, нанесенная сознательно или несознательно, может вызвать глубокий психологический резонанс и проявиться даже через несколько лет неспособностью к зачатию.
Цените себя как женщину, любите свою половую сферу. Будьте к себе терпимее. Ищите тех партнеров, которые вас ценят, любят и понимают, которые дорожат вами и вашими отношениями, нуждается именно в вашей сексуальности! Не разменивайте себя на пустые взаимоотношения, обесценивающие вашу сексуальность. Полюбите себя, и проблемы с зачатием отступят!
4 конфликт. «Наказание» за аморальное поведение.
Нередко бесплодием женщина может наказать себя сама за аморальное, как ЕЙ КАЖЕТСЯ, поведение. Это происходит при наличии у женщины связей, которые, ПО ЕЕ МНЕНИЮ, осуждаются обществом: внебрачные отношения, брак с мужчиной младше себя, не одного социального статуса, иностранца и т.п.
5 конфликт. Обесценивание возможной беременности
Важную роль играет мнение близких людей, особенно родителей.
Негативные эмоции, обиды, зависть и чувство вины очень опасны для нашего здоровья, они убивают материнство на корню! Научитесь прощать! Наказать себя можете только ВЫ сами. Полюбите свою жизнь, позвольте ей быть такой, какая она есть. Живите в счастье и согласии с собой, и беременность не заставит себя долго ждать!
6 конфликт. «Правильное» воспитание
Долгое время считалось, что секс прекрасной половине человечества не нужен. В некоторых семьях и сейчас половые отношения между супругами, а также различные сексуальные эксперименты ассоциируются с чем-то непристойным, неподобающим, «грязным»; разговоры на подобные темы считаются неприличными.
Давно устаревшие догмы, ограничения и табу в отношении секса, без сомнения, привели к исчезновению полового влечения у представительниц нескольких поколений. Нередко женщина, имеющая пуританское воспитание и находящаяся под воздействием стереотипного общественного мнения, страдает от бесплодия.
Такие дамы боятся быть раскрепощенными, показать свое сексуальное желание партнеру, в постели они зажаты. Психологические блоки, возникающие у таких женщин, могу вызвать проблемы с зачатием.
7 конфликт. Материальная несостоятельность
Реальная или кажущаяся также может привести к серьезным переживаниям и, как результат, к психологическому бесплодию у женщины.
8 конфликт. Хронические стрессы и депрессии
Напряженная жизнь, проблемы на работе приводят к истощению женщины, как в эмоциональном плане, так и в физическом. Нередко, дамы, активно продвигающиеся по карьерной лестнице, страдают психологической формой бесплодия. В этом случае женщина подсознательно выбирает работу даже в том случае, если ей кажется, что она планирует стать мамочкой.
9 конфликт. Боязнь изменений и ответственности
В эту группу включили женщин, бесплодие которых считается упорным, так как оно вызвано психогенными страхами, например, боязнью предстоящих родов, нежеланием ходить 9 месяцев с «уродующим» животом; иногда наступление беременности «тормозят» воспоминания о предыдущих абортах, болезненных родах.
10 конфликт. Неприятный сексуальный опыт,
перенесенный в прошлом (изнасилование), а также принуждение к сексуальным отношениям, вызывающим неприязнь и отвращения (приставание отца или отчима, начальника, «извращенные» требования мужа) могут вызвать внутренний конфликт, который впоследствии проявиться бесплодием.
Переживания будущим мамочкам надо исключить, в них корень всех наших неприятностей. Если не можете с ними справиться самостоятельно, лучше обратиться к психологу. Нужно мыслить только позитивно! И будете здоровы!
Если Вы случайно читаете это сообщение, но информация кажется Вам интересной, заходите на мою страничку. Там есть и другие мысли на тему бесплодия. Мне это близко, я «пережила» этот диагноз.
Желаете первой получать подобные посты? Пригласите меня в друзья. Всех в статусе «планирую», «эко» и т. д. я добавляю в лучшие подруги, с которыми первыми делюсь своими сообщениями.
Буду рада быть Вам полезной и просто общению. Берегите себя и скорейшего Вам зачатия!
источник
Как помочь себе пережить насилие
Рано или поздно, практически каждая женщина сталкивается с направленной на неё сексуальной агрессией. Некоторые женщины заранее чувствуют опасность, оберегают себя и умеют выходить из подобных ситуаций невредимой. Некоторые же, по разным причинам, не могут избежать агрессии и получают тяжелую физическую и эмоциональную травму. Травма утяжеляется тем, что многим женщинам крайне трудно рассказать кому либо о случившемся, они скрывают насилие даже от своих близких. Особенно это касается молодых девушек и даже детей. Часто дети скрывают пережитое насилие из страха осуждения и чувства вины. Они боятся, что мама не поверит и обвинит в выдумке. Боятся, что мама скажет, что они сами виноваты в случившемся. Одна молодая женщина рассказывала мне на консультации о том, что будучи совсем девочкой она пыталась намекнуть маме о домогательствах со стороны своего дяди, на что мама обозвала её проституткой. Этой женщине понадобилось очень много лет, чтобы осознать, что корни её трудной личной жизни лежат в тех детских травмах.
Иногда женщины говорят, удивляясь «Ну я же совершенно об этом не думаю. Я об этом забыла. Как это может влиять?». Как может влиять? Очень просто. На нас влияет не сама ситуация из прошлого, а наше отношение к ней. Наши заблокированные чувства. Наши не отреагированные эмоции. Память тела. Влияет фантом прошлого, а не само прошлое.
Наш ум имеет очень много функций, но одна из самых важных это адаптация нас в окружающем мире. Для этого у него есть целый ряд инструментов. Например, существуют психологические защиты. Это такие умственные «уловки», которые позволяют «забыть», «не видеть», «не понимать» тяжелое.
На простом примере я постараюсь объяснить. Вы чем-то расстроены. Ну, скажем, вас достал ваш начальник. Вы его уже не можете ни видеть, ни слышать. Вас тошнит от одного его вида. Но вы не в состоянии бросить эту работу, понимаете, что уволиться сейчас не можете. Как вы помогаете себе переносить вашего начальника? Самый простой способ это держать в столе пузырек валерьянки, глицина ну или популярного ныне Персена. Чувствуете, что предел настал — хлоп таблетку и вроде как отпустило. Что происходит в данном случае? Ситуация изменилась? Нет. Но изменилось ваше отношение к ней. Вам становится легче. И, так как ситуация не меняется, вы подсаживаетесь на таблетки и «защищаетесь» таким способом от травмирующей ситуации.
Ум наш ведет себя сходным образом. Он вытесняет тяжелое из сознания, позволяя нам жить «нормально». Почему «нормально» в кавычках? А потому, что это такой же обман как и приём таблетки. Ситуация то не изменилась! Вы, по-прежнему, не хотите там работать и терпеть не можете своего начальника. Но, под воздействием таблетки, которая притупляет чувства, мы выгоняем травмирующую ситуацию из сознания, что и даёт нам возможность делать то, что мы на самом деле не хотим.
А куда эти негативные чувства деваются когда они исчезают из сознания? Они вытесняются в бессознательное и напоминают нам о себе только в кошмарных, тяжелых, непонятных снах. Или приходят к нам в болезнях.
Как взаимосвязаны наши чувства и наши болезни можно узнать в популярных книгах Лиз Бурбо, например. Ну или, для начала, просто почитать в Гугле на тему «Ментальные причины болезней».
Про память тела я писала в статье «Последствия сексуального насилия у женщин». Там более подробно рассказывается о том, как пережитая травма влияет на интимные отношения.
Итак, вы и думать забыли о той травмирующей ситуации. Но, почему то, у вас не складываются отношения с противоположным полом, вы не можете доверять мужчинам, у вас проблемы с достижением оргазма, проблемы с придатками и так далее. У вас часто бывает бессоница, тяжелые сны и просто часто хочется плакать.
И что вы делаете, когда на душе тяжело? Правильно, пьёте успокоительное. Или алкоголь, как вариант. И тогда отпускает. Ненадолго. До следующей таблетки.
«Ясно» — скажете вы. «А что же с этим делать?». Работать с этим. Решиться и начать смотреть туда, куда смотреть совсем не хочется. Решиться и начать себе помогать.
Например, можно начать с того, чтобы прочитать сайт Ветка Ивы. Там много статей на тему которые помогают осознать. Прекратить себя обманывать и говорить, что у меня всё прекрасно, мне и одной хорошо, лучшего мне не найти и так далее.
Подобрать себе психолога, который будет вам помогать оставлять прошлое в прошлом.
И сделать первый шаг вперед.
Последствия сексуального насилия у женщин
Если бы тот, у кого не было подобного опыта, попытался бы описать что чувствует женщина (девушка, девочка) после сексуального насилия он бы даже приблизительно не смог бы подобрать правильные слова. Просто потому, что нет слов способных передать глубину боли этих чувств. Усугубляет ситуацию то, что женщина очень часто не имеет возможности рассказать кому-либо о своем горе. Она скрывает пережитое даже от самых близких, от мамы, от подруги, нося в себе весь груз чувств. Постепенно внешние проявления психической травмы стихают, слёз становится все меньше и пережитое начинает постепенно стираться из памяти. Казалось бы, всё осталось позади и жизнь продолжается. Это так, но.
Тело помнит. Тело страдает. Тело сжимается. Тело болеет. Появляются непонятные боли, мигрени, хронические заболевания, тяжело проходят месячные.
Особая тема для переживших насилие это интимные отношения. Женщина может иметь здоровое влечение, сильное желание интимных отношений, она может иметь нежного, неагрессивного партнёра, но она не может настолько расслабиться, чтобы полностью открыться партнёру. Возникают проблемы с достижением оргазма, особенно влагалищного, который доступен только в случае полного открытия перед партнёром. В результате, даже при сильном сексуальном влечении женщина не получает желаемой степени близости в сексе и, как следствие, чувствует неудовлетворенность.
Так как причина сексуального неудовлетворения остаётся женщине непонятна, особенно если насилие было в детстве, а неприятные ощущения после секса, даже с любимым, присутствуют, то, достаточно быстро, женщина начинает избегать интимных отношений. Избегание интимных отношений так же доставляет женщине страдание. С одной стороны, она действительно хочет интимной близости, а с другой, она сама же её и избегает, потому как близость не приносит ей того удовлетворения о котором она мечтает. Зачастую, она готова и идёт на петтинг и оральные ласки, но избегает проникновения внутрь. Часто так бывает, что при мастурбации женщина легко и быстро достигает оргазма, а при сексе даже с любимым оргазм достигается сложно.
Партнёр чувствует, что существует проблема, но либо не решается её обсуждать, придумывая себе свои собственные объяснения, либо пытается вынести проблему на обсуждение, но женщина воспринимает это как агрессию и обсуждение заканчивается не начавшись.
Стараясь не обидеть партнёра, женщина не желает обсуждения их интимной жизни, избегая контактов, а если контакты случаются, имитирует оргазм. При этом взаимное удовольствие отсутствует и секс теряет свою основную идею — взаимораскрытие, взаимопринятие и слияние, когда двое растворившись друг в друге, теряют свои собственные границы становясь одним целым.
Именно это ощущение целостности позволяет ощутить блаженное состояние потери себя, себя со всеми своими страданиями, проблемами, переживаниями, болью, слившись воедино и становясь просто любовью.
Не в состоянии достигнуть состояния растворения в интимной любви, женщина испытывает ещё большие страдания ощущая свое одиночество.
Можно ли что-то сделать, чтобы изменить ситуацию?
Можно. Можно отпустить прошлое, оставив его в прошлом. Можно отогреть тело, очистив его от фантомов насилия. Можно заново научиться раскрываться любви. Можно позволить себе быть настолько смелой, чтобы быть счастливой.
Прекрасная статья о синдроме травмы изнасилования. Автор статьи http://void-hours.livejournal.cом
В 1972 г. Энн Бёрджисс (Ann Burgess) и Линда Хольмстром (Lynda Holstrom) предприняли исследование психологических последствий изнасилования, в ходе которого они интервьюировали и консультировали всех пострадавших от сексуального насилия, обратившихся в отделение неотложной помощи клиники города Бостон. Исследование продолжалось около двух лет, в течение которых они опросили более 600 женщин и идентифицировали «синдром травмы изнасилования».Синдром травмы изнасилования является формой посттравматического стрессового расстройства, которое развивается у пострадавших от сексуального насилия — как взрослых, так и детей. Он включает в себя физические, эмоциональные, когнитивные и поведенческие реакции, развившиеся вследствие столкновения с угрожающим жизни событием. И хотя большинство исследований синдрома травмы изнасилования проводились с потерпевшими женщинами, пострадавшие от сексуального насилия мужчины также демонстрируют симптомы СТИ.Можно выделить несколько стадий СТИ, каждая из которых обладает определенным набором симптомов и интенсивностью их проявления. Продолжительность каждой стадии для разных людей может быть разной, иногда наблюдается возвращение к более ранним стадиям, также возможно наложение симптомов предыдущей и последующей стадий.Эпизод насилияВо время самого эпизода насилия реакциями жертвы могут быть:Сопротивляться, пытаться убежать или замереть (Fight, Flight, or Freeze) – хотя все думают, что в случае нападения они точно будут сопротивляться и пытаться убежать, в действительности в большинстве случаев жертва просто замирает на месте и не пытается оказать сопротивление. Это непроизвольная реакция организма на событие, которое психика воспринимает как угрозу жизни. В этом случае разум перестает принимать решения, нервная система организма мобилизуется, переходит в режим выживания и начинает инстинктивно регулировать поведение человека. Происходит потеря тонической мобильности, при которой тело становится неподвижным и ригидным. Тем не менее, у относительно небольшой части подвергшихся нападению действительно включается «инстинкт борьбы», при котором происходит выброс адреналина, и ресурсы организма направляются на оказание ожесточенного сопротивления.Дезориентация во время нападения может привести к тому, что пострадавшая будет чувствовать себя как бы оторванной от тела, не чувствующей его, что помогает диссоциироваться от испытываемых боли и страха.Концентрация на выживании: включившийся инстинкт самосохранения может толкнуть человека на то, что он не смог бы или не стал бы делать при других обстоятельствах и что позже в ретроспективе может показаться странным и противоречащим здравому смыслу. Так, к примеру, жертва может беспрекословно выполнять все приказания насильника и содействовать ему, чтобы избежать травм, увечий или смерти, чтобы быстрее закончить тягостную сцену и т.д. Это никоим образом не означет, что жертва желала того, чему ее подверг насильник или что она дала согласие на это.Острая фаза: дезорганизация• Немедленная реакция на случившеесяСуществует широко распространенные мнение, что первой реакцией пострадавшей на изнасилование должны быть слезы и состояние истерики. Однако в действительности это не всегда так. Напротив, жертвы изнасилования описывают чрезвычайно широкий спектр зачастую противоположных эмоций, пережитых в течение нескольких часов после инцидента. Не существует неуместной реакции на изнасилование! Однако поведение пострадавших в течение нескольких часов после изнасилования, как правило, соответствует одному из трех основных типов реакции:Экспрессивная реакция: жертва открыто демонстрирует такие эмоции, как нервное возбуждение, ярость, страх, тревожность. Она может плакать, ругаться, кричать, смеяться, впасть в истерику – все это абсолютно нормальная реакция на пережитую травму.Контролируемая реакция: жертва маскирует или прячет свои чувства, принимая спокойный, собранный и сдержанный вид и ведет себя так, как будто «ничего не случилось» или «все в порядке». Она будет спокойно сидеть, отстраненно и логически отвечать на вопросы, скрывая переживаемые ею страх, печаль, гнев и тревогу.Дезориентация: Пострадавшая испытывает сильнейшую дезориентацию, спутанность сознания. Она не может ни на чем сосредоточиться, не в состоянии принимать даже самые незначительные решения. Часто пострадавшая, рассказывая о случившемся, плохо помнит, что и как именно произошло, путается и допускает фактические ошибки. Это является типичным проявлением шокового состояния. Данные типы являются отражением разных вариантов реагирования на кризисную ситуацию. Также возможно проявление разных сочетаний этих типов реакции.Физические и эмоциональные реакции на изнасилование зачастую настолько интенсивны, что жертва испытывает шок и отрицание. Если акт насилия было особенно пугающим или жестоким, пострадавшая может пережить крайнюю степень шока и полностью заблокировать воспоминания о пережитом.Состояние шока и отрицания, через которые проходит большая часть пострадавших, обычно сменяется на целую гамму самых разнообразных и часто противоположных эмоций, что приводит к резким перепадам настроения. Жертва может испытывать ярость, страх, облегчение от мысли, что она выжила, унижение, ощущение себя грязной и использованной, уныние, замешательство, желание мести. Все эти эмоции, как и многие другие, здесь не перечисленные, совершенно нормальны.• Физическая реакцияМногие пострадавшие от изнасилования описывают общее болезненное ощущение и напряженность во всем теле. Для других болезненные ощущения ограничиваются теми частями тела, которые стали объектом применения силы – например, горло, грудь, руки или ноги. Эти болезненные ощущения могут быть как результатом реальной физической травмы, так и носить психосоматический характер.Помимо того, часто встречающимися физическими симптомами являются озноб, слабость, внутреннее дрожание, холодный пот, чувство онемения во всем теле, тошнота и/или рвота.Нарушения режима сна. Находясь в острой фазе, пострадавшие испытывают значительные нарушения установленного режима сна: проблемы с засыпанием, частые пробуждения и невозможность снова заснуть, кошмары, во время которых они могут вновь переживать нападение. Те, кто был изнасилован во время сна, могут переживать пробуждение каждую ночь в одно и то же время.Нарушения режима приема пищи. Как правило, жертвы изнасилования переживают значительное ослабление аппетита. Они могут жаловаться на боль в животе, потерю аппетита или на странный вкус еды. Часто пострадавшие испытывают чувство тошноты при одной мысли об эпизоде насилия. В некоторых случаях пострадавшие, напротив, начинают есть больше обычного, пытаясь заглушить негативные эмоции.Симптомы, относящиеся к конкретному типу сексуального насилия. Жертвы также переживают физические симптомы, ограниченные теми частями тела, которые стали объектом сексуального насилия. Те, кто был принужден к оральному сексу, могут жаловаться на раздражение во рту и горле. Пережившие насильственную вагинальную пенетрацию могут испытывать выделения из влагалища, зуд, жжение при мочеиспускании, и общую боль. Жертвы анального изнасилования могут сообщать о ректальной боли и кровотечении.• Эмоциональная реакцияПринято считать, что основной реакцией на изнасилование являются чувства стыда и вины. Однако, согласно данным исследования Энн Бёрджесс и Линды Хольмстром, для большинства жертв основной эмоцией является чувство страха – боязни физической травмы, увечья и смерти. И именно острое чувство страха наряду с ощущением собственной беспомощности и бессилия и являются причинами развития синдрома травмы изнасилования.Другими характерными для пострадавших от изнасилования эмоциями являются чувства унижения, нечистоты, вины, стыда, растерянности, тревожности, подозрительности, гнева и желания отомстить. Из-за широты гаммы эмоций, присущих острой фазе, жертвы часто подвержены резким перепадам настроения.Многие жертвы понимают, что интенсивность переживаемых ими чувств зачастую несоразмерна с ситуацией, в которой они находятся в данный момент. Так, например, они могут испытывать чувство гнева по отношению к кому-то, но вскоре осознать, что гнев в этой ситуации был совершенно необоснован. Женщины часто сильно расстраиваются из-за собственного неуравновешенного поведения, что в свою очередь является источником еще более угнетенного состояния. Жертвы также говорят о чувстве постоянного раздражения и недоверия по отношению к другим людям, которое они испытывают во время нескольких первых недель, когда симптомы все еще ярко выражены.Мысли. Пострадавшие постоянно пытаются заблокировать любые мысли о пережитом насилии, однако эти мысли, по их словам, продолжают их преследовать. Они испытывают навязчивое желание найти возможность изменить и исправить прошлое – так, согласно словам пострадаших, их мысли снова и снова возвращаются к анализу того, как можно было бы избежать нападения или по-другому выйти из ситуации.Симптомы, характерные для острой фазы, могут проявляться в период от нескольких дней до нескольких месяцев. Во время этой фазы пострадавшие особенно эмоционально уязвимы и общение с ними требует особой чуткости и бережного обращения.Стадия отрицанияСтадия отрицания – период, во время которого пострадавшая пытается вернуться к привычному образу жизни, как если бы ничего не случилось. Во время этой фазы она может полностью заблокировать мысли и воспоминания о случившемся. Она будет отказываться обсуждать то, что с ней случилось или любую другую связанную с этим тему, и будет намеренно избегать любых напоминаний о произошедшем, желая просто забыть об этом. Некоторые люди могут оставаться в стадии отрицания годами, так что будет казаться, что они «отошли» от этого, несмотря на то, что их эмоциональные проблемы так и не были разрешены.Отрицание может быть частью процесса восстановления пострадавшей, поскольку дает ей возможность собраться с силами прежде чем начать тяжелую работу по осмыслению травмы и восстановлению. Однако, затянувшаяся стадия отрицания в значительной степени мешает процессу выздоровления.Долгосрочный процесс: реорганизацияИзнасилование представляет собой полное разрушение нормального хода жизни жертвы не только в течение первых дней или недель после случившегося, но и последующих месяцев и даже лет. Во время фазы реорганизации пострадавшей приходится признать и начать прорабатывать подавляемые до сих пор чувства и страхи; начать перестраивать себя и свою жизнь, интегрируя в нее приобретенный опыт, искать способы вновь обрести утраченное чувство безопасности. После приглушенных и подавленных эмоций, характерных для стадии отрицания, для человека может быть очень страшно вновь ощутить сильную эмоциональную боль и вернуться к мыслям и воспоминаниям об изнасиловании . Следует помнить, что, несмотря на болезненность переживаемых симптомов, эти реакции являются необходимыми элементами в процессе восстановления от пережитой травмы, и что со временем симптомы будут постепенно сглаживаться и уходить.Во время долгосрочного процесса реорганизации жертвам приходится сталкиваться со следующими симптомами:1. Социальные последствия:Пострадавшие, как правило, испытывают значительные затруднения с возвращением к тому образу жизни, который они вели до эпизода насилия.Возобновление функционирования лишь на минимальном уровнеМногие пострадавшие, хотя и продолжают работать или учиться, но чувствуют себя не в силах выполнять задачи и действия кроме минимально необходимых. Некоторые и вовсе бросают работу или учебу и остаются дома, решаясь выходить наружу лишь изредка и только в сопровождении близких людей.Жертвы могут начать считать мир слишком опасным местом и начать в значительной степени ограничивать свое передвижение, выходы из дома, социальную активность.Очень распространенные среди жертв сексуального насилия депрессия, потеря удовольствия от жизни и интереса к любимым прежде занятиям, апатия часто приводят к резкому сужению круга интересов и занятий, физической бездеятельностиПроблемы с общениемЖертвы сексуального насилия часто начинают испытывать возрастающее чувство недоверия и подозрения по отношению к другим людям, особенно к мужчинам. На стадии восстановления многим жертвам становятся свойственны постоянная раздражительность, приступы ярости и готовность идти на конфликт по незначительным поводам. Характерными являются также ощущения отчужденности, изолированности от других, собственного одиночества. Все эти рекции часто приводят к тому, что пострадавшие могут отдалиться от других, замкнуться в себе, потерять интерес к общению и социальной жизни.В некоторых случаях пострадавшие, напротив, могут стать очень зависимыми от других людей.Часто реакции зависят от характерных обстоятельств эпизода насилия. Например, если нападение произошло, когда насильник и жертва были наедине, она может начать бояться оставаться в одиночестве. Если пострадавшая пережила групповое изнасилование, она может практически полностью отказаться от социальных контактов и обращаться за поддержкой и общением только к нескольким доверенным лицам. Нередки случаи, когда жертва переживает конфликтующие эмоции – будучи в одиночестве, она может испытывать чувство страха и собственной беззащитности, находясь же в компании других людей, она может ощущать сильный дискомфорт и стресс из-за иррационального чувства недоверия к другим.Прибегание к копинговым механизмамВ попытке справиться с тяжелыми эмоциональными последствиями изнасилования пострадавшие часто ищут средства, которые помогли бы им адаптироваться к этому непростому периоду и уменьшить или снять эмоциональную боль. Такие средства могут быть как конструктивными (обращение за поддержкой к семье и друзьям, философия), так и самодеструктивными (причинение себе вреда, алкоголь, наркотики, поведение, связанное с высокими рисками).2. Психологические последствияНа этапе восстановления доминирующими являются негативные эмоции пострадавшей, направленные против нее самой – чувства вины, стыда, унижения, собственной нечистоты, общая потеря самоуважения и уверенности в себе – все они являются совершенно нормальными психологическими реакциями. Эти симптомы означают, что пострадавшая обратила свой гнев на себя, и что ее мучают неразрешенные страхи. Напоминайте ей, что она никоим образом не может считаться ответственной за произошедшее и что ничто не может служить оправданием совершенному над ней насилию. Поощряйте пострадавшую перенаправлять эти негативные эмоции с себя на насильника.Очень характерно для этой стадии чувство вины за произошедшее, сопровождаемое поиском ошибок в своих действиях и поведении, приведших к таком исходу. Оно также может выступать своего рода защитной реакцией психики – это позволяет хотя бы отчасти восстановить утраченное чувство контроля над событиями и убедить себя, что полученный опыт и правильные выводы помогут в будущем избежать повторения подобного. И хотя на определенном этапе восстановления подобная иллюзия контроля может поддерживать жертву и позволить ей собраться с силами, длительное обращение к ней способно серьезно осложнить процесс восстановления.Кроме того, подавляющее большинство пострадавших, находящихся в этой стадии, испытывает такие симптомы, как депрессия (иногда вплоть до суицидальных мыслей), невозможность ощутить счастье или радость, пессимистичный взгляд на будущее, апатия, приступы рыданий и общая плаксивость.Отдельным кластером можно выделить ощущения и реакции, связанные с чувством собственной беззащитности, беспомощности, и отсутствия контроля над своей жизнью – страх, тревожность, нервозность, возбужденность, беспокойство, повышенная бдительность.Страхи и фобии:1. Связанные с обстоятельствами изнасилования – пострадавшая может испытать чувство страха как реакцию на внешний стимул, напомнивший ей об эпизоде насилия или насильнике. Например, если насилие произошло на улице, жертва может начать бояться покидать дом. Если насильник был пьян, запах алкоголя может запускать у пострадавшей очень яркие воспоминания об эпизоде насилия.Наиболее часто встречаются среди жертв изнасилования такие фобии, как боязнь людей, боязнь оставаться одной, боязнь мужчин, боязнь незнакомцев, боязнь открытых пространств, боязнь прикосновений.2. Страх встретиться с насильником – иногда бывает настолько сильным, что пострадавшая бросает учебу/работу, переезжает, меняет номер телефона, отказывется от привычных занятий и развлечений, меняет прежний круг знакомств.3. Страх оказаться беременной или заразиться ВИЧ или ЗППП.4. Общее чувство беспричинного страха и паранойи.В некоторых случаях эти страхи могут вызвать паническую атаку — необъяснимый, мучительный приступ тяжёлой тревоги, сопровождаемый столь интенсивным страхом, что человек начинает задыхаться. ФлешбэкиЧеловек с СТИ или ПТСР может испытывать флешбэки во время немедленной острой или последующей долгосрочной фазы восстановления. Флешбэком называется состояние, при котором человек под воздействием внешнего стимула переживает непроизвольную реакцию и впадает во временное кризисное состояние. Любой из органов чувств, как по отдельности, так и в сочетании с другими – нечто увиденное, звук, вкус, запах или физическое ощущение может вызвать флешбэк. Во время флешбэка человек часто чувствует себя перенесенным в травмировавший его эпизод и может начать проявлять симптомы, как если бы действительно в настоящий момент он подвергался насилию. К примеру, он может испытывать болезненные ощущения и раздражение в тех частях тела, которые были повреждены. Также переживающий флешбэк может проявлять поведенческие симптомы, типичные для человека, подвергшегося нападению – кричать, пытать убежать или спрятаться, драться или впасть в состояние оцепенения.Попытки помочь человеку выйти из этого состояния должны быть вербальными, любое прикосновение может быть контрпродуктивным.Сны и кошмарыОдним из самых типичных сиптомов для жертв изнасилования являются сны и кошмары, которые характерны как для острой фазы, так и для долговременного процесса стадии реогранизации. Жертвы сообщают о двух типах кошмаров. При первом типе жертва во сне вновь переживает ситуацию насилия с безуспешными попытками выбраться из нее. По истечении некоторого времени начинает превалировать второй тип снов и, хотя содержание снов меняется, его основным мотивом продолжает быть насилие. Во время подобных кошмаров пострадавшим снится, как они убивают или подвергают насилию других людей, зачастую своего насильника, таким образом возвращая себе утраченный во время нападения контроль. И, хотя оба этих типа сна могут быть мучительны для жертвы, они являются нормальной частью процесса восстановления.Помимо этого жертва может страдать от бессоницы, беспокойного и прерывистого сна, кошмаров или наоборот, повышенной сонливости.Навязчивые мысли и воспоминанияВо время стадии реорганизации пострадавших продолжают преследовать навязчивые мысли и воспоминания об изнасиловании. Они часто просто не в состоянии прекратить перебирать в уме подробности случившегося и перестать анализировать, как можно было бы избежать изнасилования. Жертвы концентрируются на своих ошибках, реальных или воображаемых, что сопровождается чувством вины и самообвинениями.Частичная потеря памятиВ некоторых случаях из-за острого чувства шока и неспособности нервной системы справиться с переживаемым возможны частичное или полное вытеснение воспоминаний о травматичном событии; неспобность вспомнить определенные детали эпизода насилия.3. Сексуальные последствияМногие жертвы сообщают о появившемся после изнасилования страхе перед сексом. Это происходит из-за того, что секс, который должен приносить удовольствие и удовлетворение, вместо этого был превращен в оружие для унижения, наказания жертвы и установления контроля над ней. Многие пострадавшие в течение какого-то времени после изнасилования не чувствуют себя в состоянии возобновить привычную сексуальную жизнь. Они испытывают снижение или полное отсутствие сексуального влечения, потерю способности получать удовольствие и/или достигать оргазма, в некоторых случаях сексуальный акт может сопровождаться болью или запустить флешбэк. Если у жертвы на момент нападения не было никакого сексуального опыта, она может начать испытывать обостренный страх перед первым добровольным сексуальным контактом.В некоторых случаях, вопреки тому, что можно было ожидать, пострадавшие напротив, начинают вступать в многочисленные сексуальные связи, зачастую с малознакомыми или незнакомыми людьми. Среди причин такого парадоксального изменения в поведении можно назвать стремление вновь обрести способность получать удовольствие от секса; попытки вернуть себе ощущение контроля над своим телом и сексуальностью; компульсивное желание заново воспроизвести ситуацию, повлекшую травму для того, чтобы выйти из нее с другим исходом; проявления аутоагрессии — ненависти и отвращения к себе и к своему телу, ощущения себя грязной и заслуживающей насилия, диссоциация – они могут повлечь за собой равнодушие к своей сексуальной неприкосновенности и ощущение собственного бессилия и неизбежности насилия.Следует помнить, что синдром травмы изнасилования создает повышенную эмоциональную уязвимость, на которую пострадавшие, как правило, не в состоянии как-то повлиять или контролировать, и которым могут воспользоваться недобросовестные люди. Не обвиняйте и не осуждайте жертву за поведение, которое вам кажется неосторожным и самодеструктивным, оно является результатом серьезной психоэмоциональной травмы, а не осознанным выбором.Пострадавшая также может беспокоиться о том, как ее партнер отреагирует на известие об изнасиловании из страха, что он изменит свое к ней отношение. Страх перед сексом, характерный для жертв изнасилования, может значительно обостриться, если ее партнер будет настаивать на возобновлении сексуальной активности, не дожидаясь ее психологической к тому готовности. В связи с серьезным и системным характером стрессов, переживаемых пострадавшей от изнасилования, ее отношения с партнером могут оказаться под угрозой разрыва. Недавние исследования показывают, что почти половина пострадавших переживают разрыв романтических отношений в течение года после изнасилования.Фаза разрешения, или интеграцииСо временем пострадавшие становятся способными осмыслить травму сексуального насилия и интегрировать этот опыт в свою жизнь, так что пережитое насилие перестает быть центром их жизни. Воспоминания не исчезают, но постепенно выцветают и перестают преследовать пострадавшую и влиять на ее жизнь. Во время этой фазы негативные чувства, такие, как вина и стыд – оказываются разрешенными и жертва уже не винит себя за произошедшее. Достигшие этой фазы восстановления уже имеют очень четкое осознание того, что ответственность за произошедшее лежит на насильнике. Пострадавшие восстанавливают ту часть своей личности, которая была замещена травматическими симптомами и вновь начинают чувствовать себя «самими собой», нормальный ход их жизни восстанавливается. Таким образом, человек, который пережил сексуальное насилие, перестает быть «жертвой» и становится «пережившим».Тем не менее, некоторые пострадавшие от сексуального насилия так никогда и не достигают фазы разрешения, на многие годы «застревая» в фазе отрицания. Чаще всего это происходит с людьми, которые не получили никакой эмоциональной поддержки или психологического консультирования, а также с теми, кто столкнулся с негативной реакцией окружающих на известие о пережитом насилии.Факторы, влияющие на способность жертвы к преодолению кризиса:Личные качестваОпределяется тем, какими копинговыми механизмами обладает жертва и насколько успешно она справлялась с кризисными ситуациями в прошлом. Кроме того, такие личные качества, как высокая самооценка и уверенность в себе, которые хоть и оказываются значительно ослабленными изнасилованием, могут ощутимо поддержать жертву и ускорить процесс восстановления.Наличие поддержкиПроцесс исцеления пострадавшей во многом будет зависеть от наличия поддержки родных и близких.Если признание пострадавшей было проигнорировано или встречено недоверием и/или обвинениями ее самой и поиском в ней причин произошедшего, это может только обострить и без того мучающие жертву чувство собственной вины, ненависти к себе, ощущение одиночества и изолированности и еще сильнее ее травмировать. Подобная повторная травматизация в некоторых случаях может быть не менее болезненной и разрушительной для психического здоровья, нежели первоначальная травма, вызванная изнасилованием. Если близкие жертве люди не могут или не хотят предложить ей свою поддержку, очень важно получить помощь и признание от других людей.Обращение за помощью к специалистуКонсультация психолога, как правило, облегчает и ускоряет процесс восстановления — дает жертве возможность выговориться, предлагает различные копинговые стратегии, способствующие быстрейшей адаптации, предлагает психологическую и эмоциональную поддержку.Наличие других проблем в жизни жертвыПроцесс исцеления может быть сильно затруднен, если пострадавшей приходится одновременно решать другие проблемы – например, алкогольной или наркотической зависимостей, процесса развода или разрыва отношений, возникшие или уже существующие экономические, профессиональные, семейные, эмоциональные или другие трудности. Поскольку сильный стресс вызывает регрессию в наиболее уязвимых областях, изнасилование может реактивировать или обострить эти проблемы, даже если до этого они находились под контролемПредыдущий опыт сексуальной виктимизацииНаличие опыта ранее пережитого сексуального насилия, особенно произошедшего относительно недавно или перенесенного в детском возрасте, может серьезнейшим образом осложнить процесс выздоровления пострадавшей.Решение никому не рассказывать о происшедшемТакое решение отягощает жертву дополнительной психоэмоциональной нагрузкой и мешает ей обратиться за помощью и поддержкой. Для успешного процесса восстановления от травмы очень важно поощрять пострадавшую к обсуждению ее мыслей, действий и эмоций, как во время, так и после эпизода насилия.Разные люди реагируют на травму по-разному. И хотя подавляющее большинство жертв демонстрируют широкий спектр симптомов синдрома травмы изнасилования, не все пострадавшие реагируют одинаково – некоторые могут вообще не проявлять никаких симптомов, или проявлять лишь немногие из них. Очень важно подходить к каждой пострадавшей от изнасилования как к отдельному человеку и попытаться понять, что значит травма изнасилования именно для нее.
источник
Женщина, перенесшая изнасилование, испытывает страшные эмоции. Неважно, что были за обстоятельства. Было ли это на улице при возвращении с учёбы или работы, а может в пьяной компании… Сексуальное насилие — априори мерзкое преступление.
Можно начать рассуждать о степени вины самой жертвы и тому подобном. Но так ли это важно теперь? Даже когда к Христу привели блудницу с намерением побить её камнями, Он не стал обвинять её, а защитив от гнева книжников и фарисеев, сказал: «и Я не осуждаю тебя; иди и впредь не греши» ( Ин. 8; 1-11 ). Тем более женщина, прошедшая через это страшное испытание, нуждается в поддержке, защите и психологической помощи.
Насилию подвергаются не только вызывающе одетые девицы, но и с виду «забитые» скромницы. Да что там говорить, даже женщины в пожилом возрасте и дети почему-то вызывают извращённый интерес у преступников.
По словам гинекологов беременность в результате сексуального изнасилования возникает очень редко (rosmedzdrav.ru). Однако такие случаи вполне возможны, что подтверждают истории потерпевших.
Итак, речь сегодня как раз о той непростой беременности, которая начинается с факта изнасилования.
Ужас насилия остался позади. Теперь в организме женщины началась новая жизнь. После изнасилования необходимо сдать анализы на инфекции: ВИЧ, сифилис, гепатит С, гонорею, хламидиоз и др. Увы, многие инфекции возможно диагностировать не сразу, а спустя примерно 1,5 месяца. Сжав кулаки, придётся перетерпеть это время, усилив меры гигиены.
Как правило, врачи после изнасилования сразу назначают экстренную контрацепцию. По какой-то причине многие женщины считают, что если спустя короткое время после изнасилования приняты эти препараты, то зачатие не происходит. Это неверно.
Механизм действия средств «экстренной контрацепции» абортивный. То есть, если зачатие уже произошло, то таблетка с убийственной дозой гормона действует подобно ножу в абортарии на более поздних сроках беременности. Разницы абсолютно никакой. Оплодотворенная яйцеклетка — это уже человек. Мы знаем, что в момент оплодотворения зарождается душа человека. Медикаментозное экстренное убийство новой жизни происходит за счёт того, что эмбриону становится невозможным имплантироваться в полость матки.
Совершенно очевидно, что такой путь равносилен убийству ребёнка в абортарии.
Но есть зародившийся невинный малыш в животе у мамы. Он не желанный. Он возник после всех этих ужасных событий. Что делать?
Живя в современном обществе, беременная после изнасилования женщина определяет путь по одной из двух дорог. Она должна выбрать между жизнью и смертью. Между жизнью ребёнка и его убийством.
На данном этапе беременная — жертва насилия. По духовным и здравым моральным законам при совершении аборта женщина сама становится преступницей. Какое преступление тяжелее — сексуальное насилие или убийство ребёнка? Ответ очевиден.
Убийство — преступление. Но особо тяжкое преступление — убивать ребёнка за грехи родителей. Того ребёнка, который в данный момент каждой своей клеткой проявляет доверие к этому миру. Его мир сейчас — это его мама.
Из комментариев о беременности после изнасилования (woman.ru):
«А вот я и есть женщина, родившая дитя после изнасилования…Все прекрасно, сын умный и красивый парень, уже взрослый. Даже мысли не было об аборте, сразу безумно полюбила маленькую жизнь. Если философствовать — то напомню слова «делай как должно и будь что будет». А женщина должна сохранять жизнь, а не убивать. Вопреки личному комфорту даже».
Очень многие беременные женщины, оказавшиеся в такой ситуации, ощущают силу и непреодолимое желание родить этого ребёнка. Удивительно, когда даже под напором врачей и близких эти женщины чувствуют, что должны во что бы то ни стало выбрать жизнь. И речь здесь даже не о верующих людях, а о тех, в которых есть какая-то врождённая чувствительность к пониманию добра и зла. Они просто внутренне ощущают, что аборт сделает их ещё несчастнее.
Из комментариев о беременности после изнасилования (woman.ru):
«Рожайте. Ребенок ни в чем не виноват. Воспитаете. А от аборта будет ещё больше боли. Я не просто вам советую, сама искупалась в этом».
Должна ли мама, носящая под сердцем малыша, зачатого в результате изнасилования, любить его? Чудесно, когда любовь к ребёнку появляется как нечто само собой разумеющееся. Но можно ли требовать этого от женщины, перенёсшей психологические и физические травмы, на этапе беременности? Это может быть непосильно для мамы. Она сделала первый шаг любви, подарив ребёнку жизнь. Далее происходит её личная работа над собой, возможно при участии священника, психолога. Если имеют место негативные чувства к ребёнку, то с помощью такой работы постепенно женщина может начать относиться к малышу внутри, как к приёмному. А потом возможно проникнется к нему безусловной материнской любовью. Многое зависит от внутрисемейного климата, поддержки близких.
В период беременности после изнасилования у женщины не всегда получается решить, останется после рождения этот ребёнок в семье или будет воспитываться в детском доме. Это следующий выбор, который придётся сделать. Но чтобы определиться и с этим шагом, необходима информация. Здесь появляется очень много вопросов: Не будет ли этот ребёнок представлять опасность для других членов семьи? Готов ли супруг на то, чтобы вырастить его в семье? Можно ли любить его, как остальных детей?
Ответы на эти вопросы в каждой семье свои. Полезным и чрезвычайно интересным оказывается опыт тех, кто уже родил малыша после изнасилования.
Жена Джеффа Кристи, бывшего морского пехотинца — сильного, высокого, смелого — была жестоко изнасилована. Для этой семьи даже не стоял вопрос об аборте. По словам Джеффа их объединяло духовное родство в вере. Эта семья выдержала непростую беременность, на свет появился лучезарный малыш с огромными доверчивыми глазами. Джефф принял его как своего собственного сына и не перестаёт радоваться его заразительной улыбке.
«Заглядывая в глаза моего ребёнка, я вижу в них невинность и доверие. И много любви. Он мой сын. Он знает меня как отца. Он называет меня папа. Это самое лучшее чувство в мире, и я ни на что не променяю его!
Следующая история о Джейн Ноэ, которая забеременела после чудовищного изнасилования однокурсником. Родственники настраивали девушку совершить аборт, ей даже пришлось уехать в другой город. Молодая, но сильная, она не смогла убить своего ребёнка, сердцебиение которого отчётливо увидела на экране в кабинете УЗИ. Ей предстояло пройти через следующее испытание. Мальчик был очень похож на отца. Но в глазах сына не было ни капли той злобы насильника. Мать говорит о сыне как о воплощении радости. Он уже успешный мужчина, и благодарен Джейн за то, что выбрала жизнь в той не простой ситуации.
Красавица Ребекка Кисслинг была зачата при изнасиловании. Преступление было совершено серийным маньяком. Глядя на фотографию этой женщины, невозможно в это поверить! Всю свою жизнь Ребекке приходится доказывать право не быть абортированной. Она познакомилась со своей биологической матерью, став взрослой. Когда Ребекка выходила замуж, то к алтарю её вела родная мама Джоанна. Сейчас Ребекка — мать 5 детей, среди них есть и приемные. Она активный защитник жизни. Ребекка пишет читателям её сайта, что только предрассудки мешают нам, когда мы встречаем людей с особенностями развития или тех, кто был рожден в результате изнасилования или греха прелюбодеяния, но каждая жизнь имеет ценность.
Из комментариев о беременности после изнасилования (woman.ru):
«Мой брат женился на девушке с ребенком, который получился из-за изнасилования. Уже 20 лет прошло.
Брат усыновил этого мальчика, в 3-х-летнем возрасте.
Славный парень, брата отцом называет, и мне он, как родной. Заканчивает хороший универ на бюджете, родителей любит. После этого, кстати, они еще двух детишек родили».
«Знаю одну такую историю — девушку изнасиловали, когда она училась на первом курсе института, про аборт врачи сказали, что если сделает, то детей потом иметь не сможет. Мальчик в этом году в школу пойдет, отличный мальчуган, и родителей любит, причем взаимно».
«Знаю женщину, которая сделала аборт после изнасилования. Далее ее жизнь сложилась так: вышла замуж, родила ребенка, который заболел раком. Муж сразу бросил. Ребенок спустя несколько лет умер. Она осталась одна. Ее кошмар — это, кроме жуткой болезни малыша, воспоминание того аборта. Она уверена — смерть второго ребенка от рака — плата за то убийство. Но уже ничего не вернешь…» (realisti.ru)
«Ребенок не виноват в том, что был зачат таким образом. И если у вас есть хоть капля сомнения, значит в вас живет здравый смысл. Подарить жизнь маленькому человечку и дать ему свою любовь несмотря ни на что. А насильник своё получит обязательно».
источник
НЕЖЕЛАННАЯ БЕРЕМЕННОСТЬ У ЖЕРТВ СЕКСУАЛЬНОГО НАСИЛИЯ
(ПСИХОЛОГОПСИХИАТРИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ПРОБЛЕМЫ)
В.И.БРУТМАН, С.Н.ЕНИКОЛОПОВ, М.С.РАДИОНОВА
Беременность после изнасилования при кажущейся казуистичности, к сожалению, — не очень редкое явление. Драматизм ситуации, тяжесть социальных, нравственных и психологических последствий таких беременностей очевидны каждому специалисту, кто на практике сталкивался с подобными случаями. К сожалению, в исследованиях по проблемам сексуального насилия данному вопросу практически не уделяется внимания, что затрудняет разработку специальной превентивной и реабилитационной тактики в отношении таких случаев.
Данное сообщение базируется на опыте комплексного изучения природы отказов от новорожденных как одной из форм девиантного материнского поведения. В наших предыдущих публикациях было показано, что в основе отказа от материнства лежит сложная констелляция социальных, экономических, психологических и патологических факторов [2], [3], [4]. Работа в родильных домах показывает, что среди многочисленных мотивов отказа от новорожденного ребенка изнасилование встречается примерно в 8 — 10% случаев. В настоящее время под нашим наблюдением 11 женщин в возрасте
от 15 до 19 лет, которые рожали от случайной беременности в результате изнасилования (в исследование включались только до известной степени верифицированные случаи и исключались спорные, в которых можно было заподозрить определенный элемент условной желательности сексуальных отношений).
По нашим наблюдениям, жертвы сексуального насилия, вынашивающие ребенка, — это незрелые, подчиняемые, пассивные в выборе жизненных позиций девушки, а также крайне инфантильные, интеллектуально неразвитые подростки. Очень часто этому сопутствует воспитание в тоталитарной или гиперопекающей семье. Повидимому, именно такие женщины чаще других оказываются виктимными в отношении сексуального насилия. По нашим наблюдениям, у некоторых из них в экстремальных ситуациях легко возникают панические состояния. При этом острейшее чувство страха перед лицом реальной угрозы у таких женщин вызывает особое состояние беспомощности вследствие общей двигательной заторможенности — вплоть до полной мышечной обездвиженности.
Практически во всех случаях такие беременности — это последствия так называемых скрываемых изнасилований, при которых родные узнают о случившемся поздно, иногда только после рождения ребенка, а в отдельных случаях не узнают вовсе. Беременность, возникающая как следствие изнасилования, практически всегда воспринимается молодой женщиной как «удар судьбы «, как нечто чуждое, враждебное ее благополучию и поэтому априорно нежеланное. Поэтому, как только обнаруживается беременность, у молодых женщин возникает острое желание избавиться от нее любыми способами, а сохранение такой беременности во всех случаях оказывается вынужденным.
Почему же сохраняются такие беременности? Исследования показывают, что в большинстве случаев неудачи с прерыванием беременности объясняются женщинами страхом разглашения и стремлением юных во что бы то ни стало скрыть беременность от родителей ( «было стыдно признаться «). Таково психологически сложное и амбивалентное состояние, при котором одновременно сосуществуют чувство угрозы от развивающейся беременности, подталкивающее к немедленному ее прерыванию, и страх унижения, заставляющий оттягивать время развязки и часто сопровождаемый плохо осознаваемым чувством враждебности к своим близким. Повидимому, именно наиболее близкие родственники символизируют собой главную преграду для разрешения проблемы — анонимности в прерывании беременности. В таких случаях реальной угрозой становится дальнейшее ухудшение внутрисемейных отношений и как следствие, — уменьшение шансов мирного разрешения основного конфликта.
Второй по частоте называемой причиной сохранения нежеланной беременности является отсутствие своевременного понимания (осознания) женщиной своей беременности, несмотря на появление ее признаков. Этот феномен «отрицания беременности » известен как пример инфантильного вытеснения травмирующих переживаний [10]. Другим объяснением данного явления может быть и то, что для многих юных женщин в первые годы после менархе (первой менструации) неустойчивый менструальный цикл бывает нормой, поэтому редкие менструации (с задержками на одиндва цикла) становятся привычными. Необходимо также иметь в виду, что задержки и даже длительное исчезновение менструаций (как болезненная реакция) часто встречаются у женщин, переживающих острые стрессовые состояния [1], [5]. Знания об этом широко распространены и поэтому легко становятся достоянием юных женщин. Поэтому частыми бывают высказывания типа: «Я в это время очень сильно нервничала и поэтому думала, что месячные из-за этого. «
На третьем месте из причин сохранения беременности стоят ошибки диагностики беременности гинекологами. Истинную распространенность таких ошибок трудно установить, так же как и трудно иногда отграничить защитное стремление некоторых женщин оправдать
себя в глазах окружающих, переложить вину за несвоевременное обращение за помощью на врачей. Однако практика показывает, что «отказницы » очень часто жалуются на участковых гинекологов, обвиняя их в неверной диагностике сроков беременности.
И наконец, одной из частых причин сохранения такой нежеланной беременности можно считать во многом безответственное поведение окружающих и особенно врачей — их прямые уговоры донашивать такую беременность, с тем чтобы после родов оставить ребенка на воспитание государству. Такая практика «уговоров «, повидимому, отражает сохраняющийся в общественном сознании миф о том, что оно (государство) способно решить все проблемы, а также недопонимание значительной частью медицинских работников роли ранних диадических отношений для развития младенца [6].
Как же происходит дальнейшее вынашивание такой беременности? Здесь необходимо остановиться на тех психологических реакциях, которые возникают у женщин на собственное решение отказаться от ребенка. Обычно через некоторое время после первого шока осознания себя беременной включаются различные механизмы психологической защиты. Одной из наиболее частых форм защиты в этих случаях бывает своеобразная рационализация, снижающая чувство ответственности за случившееся. Доминируют мотивы: «я не виновата, я вынуждена это сделать «, «я не считаю этого ребенка своим » и т.д. При этом чем больше усиливается ее позиция жертвы случая, судьбы, тем менее выражены эмоциональные нарушения. В таких случаях женщины поступают в родильный дом достаточно спокойными, так как имеют четкую и очень устойчивую психологическую установку отказаться от ребенка сразу после родов. Психологически еще менее конфликтной становится ситуация при наличии психологической поддержки со стороны родных и близких, соответствующей данному направлению мотивов. К примеру, это происходит тогда, когда родители берут на себя ответственность за решение конфликта, категорически настаивают на отказе от ребенка или, напротив, принимают ребенка в семью. Как в том, так и в другом случае еще больше принижается ответственность женщины за происходящее. Примером такого малоконфликтного разрешения ситуации является следующее наблюдение.
Наташа А. — девятнадцатилетняя девушка, окончила вспомогательную школу, в настоящее время ученица ПТУ, будущая швея. Наташа интеллектуально ограниченная, физически плохо развитая, застенчивая, боязливая девушка. Ее родители — москвичи, материально хорошо обеспечены, инженеры, обоим по 46 лет. У них мирные, дружелюбные взаимоотношения и счастливый брак продолжительностью более 25 лет. Хорошо понимая интеллектуальную недостаточность своей дочери, они всю жизнь тщательно опекали ее.
Наташа забеременела летом на отдыхе в деревне в результате нераскрытого группового изнасилования. Девочка скрывала беременность от родителей вплоть до пятого месяца. Со слов матери, Наташа тяжело переживала случившееся. Долгое время родители не могли понять причин ухудшения настроения, повышенной плаксивости, обидчивости дочери, упорной бессонницы. Когда родители узнали о случившемся, Наташа не допускала при себе никаких разговоров о будущем ребенке, говорила, что ненавидит его. Ближе к родам стала значительно спокойней, так как родители девушки приняли решение и взяли младенца на воспитание с перспективой удочерить новорожденную.
Напротив, ситуация утяжеляется в случае отсутствия адекватной социальной и психологической поддержки со стороны окружения, к примеру, когда неуверенной в себе женщине передается полная свобода решения «брать или оставлять ребенка «.
Еще более психологически сложной становится ситуация, когда у изнасилованной женщины во время беременности постепенно пробуждаются материнские чувства, возникает отношение к ребенку
как к собственному — «мой ребенок «. В таких случаях может возникать тяжелый психологический конфликт, исход которого также во многом зависит от позиции семьи и ближайшего окружения. В качестве примера приводим следующее наблюдение.
Татьяна Щ. — 16 лет, ученица 11 класса школы. Родилась первым ребенком и воспитывалась в полной семье. С детства она отличалась тихим нравом, была очень послушная и застенчивая. С трудом привыкала к новым людям, не любила новые коллективы.
Взаимоотношения между родителями были в целом хорошие, добрые, однако временами возникали ссоры, которые девочка переживала очень тяжело — убегала в свою комнату, пряталась, плакала.
В школе учится хорошо, прилежна, усидчива. Переживает за плохие оценки, одновременно учится в музыкальной школе. Всегда очень занята, гуляет мало, поэтому подруг почти не имеет. Более близка с отцом, доверяет ему свои секреты.
Была изнасилована вечером, когда возвращалась из музыкальной школы. Насильники — двое незнакомых молодых мужчин — напали на нее, силой затащили в машину и увезли за город. Кричала, пыталась сопротивляться, но «не хватило сил «.
Вернулась домой одна. Родители в это время навещали больную бабушку. Была в смятении, растерянности, не знала, как ей поступить. Было очень стыдно, но больше всего боялась признаться матери, так как считала, что если она узнает, то «ей станет плохо с сердцем «. Решила скрыть случившееся. Последующие две, три недели находилась в постоянном напряжении, плохо спала. В воспоминаниях все время обращалась к случившемуся. Появилось неприятное чувство брезгливости к мужчинам. Их вид, а особенно их прикосновения (даже нечаянные) вызывали почти физическое отвращение и даже ощущение тошноты.
Первая менструация после изнасилования пришла вовремя, но была необычайно скудной. Не придала этому значения. Осознала, что беременна, лишь после того как дважды не приходили менструации. Обратилась к гинекологу и узнала, что все возможные сроки прерывания беременности уже прошли. Пришлось рассказать обо всем родителям. После первого потрясения родители предприняли несколько попыток найти возможность прервать беременность на поздних сроках. Была помещена в стационар для прерывания беременности на 21й неделе, но в последний момент отказались от операции, так как гинеколог сказал ей и родителям, что прерывание такой беременности может иметь крайне плохие последствия, что лучше родить и оставить ребенка в родильном доме.
Остальные месяцы беременности чувствовала себя довольно хорошо, несколько успокоилась. Поддерживали уверенность в силах родители, которые были к ней особенно внимательны, добры. Часто сами выходили на разговор о предстоящих родах, успокаивали, убеждали, что если она оставит ребенка, то они сделают все, чтобы никто об этом не узнал. Постепенно привыкла к этой мысли.
Однако все изменилось после того, как стала регулярно чувствовать шевеление плода. Сначала «просто прислушивалась » к толчкам, потом стала с нетерпением ждать их. Толчки, повороты создавали приятное ощущение комфорта, смутное чувство «причастности к чемуто хорошему «. Если раньше не обращала внимания, то теперь стала следить за собственными движениями, старалась ограничить себя от резких движений, на улице боялась поскользнуться и упасть. Эпизодически ловила себя на том, что бессознательно поглаживает себе живот. Появилось множество приятных сновидений. Помимо воли воображение рисовало ей младенца. Представляла его маленьким, «тепленьким » мальчиком, от которого «так вкусно пахнет «.
Постепенно безмятежный покой стал омрачаться наплывами неприятных мыслей, представлением о том, как она войдет в родильный дом и объявит, что ей «не нужен этот ребенок «, как зло на нее будут смотреть окружающие, осуждать ее. В душе жалела ребенка, называла его про себя «моя кровиночка «. То ругала
себя, что согласилась донашивать беременность, то обвиняла себя в том, что не может противоречить родителям. Одновременно жалела родителей, боялась их огорчить, старалась не подавать вида, скрывала свои переживания. В таком состоянии в конце седьмого месяца беременности по совету родителей, которые очень боялись огласки, приехала рожать в Москву и жила у родной тетки. Внезапно, до срока началась родовая деятельность.
После родов была подавлена, постоянно плакала. Просила приносить ей почаще девочку, все время прикладывала ее к груди. Успокаивалась, когда ребенок сосал. Постоянно прислушивалась к крикам младенцев, казалось, что слышит голос дочери, думала о ее здоровье. Сильно переживала, когда ребенка переводили в детскую больницу для недоношенных детей. Лишь через два дня после перевода ребенка несколько успокоилась, но оставалась мрачной. Очень тяготилась пребыванием в родильном доме, плохо спала, часто пробуждалась от ощущений то жара, то духоты. Видела беспокойные сны, просыпалась утром не отдохнувшая. Вновь стали возникать назойливые воспоминания неприятного содержания о различных событиях в ее жизни. Во время встреч с врачом первое время держалась смущенно, но была доверчива, послушно рассказывала о себе. Интересовалась судьбой ребенка, винила себя в неосмотрительности, несамостоятельности. Рассуждала о том, что ей «вообщето рано еще иметь детей «, потому что она не чувствует себя самостоятельной. В оценке событий жизни, в планах на будущее постоянно ссылалась на мнение своих родителей. Внешне сама создавала впечатление большого ребенка, стремящегося к покровительству.
Представленные наблюдения показывают, как у юных, психологически незрелых, чувствительных, зависимых женщин после изнасилования развиваются типичные для большинства изнасилованных так называемые посттравматические стрессовые расстройства — PTSD, глубина и тяжесть которых различна в разные периоды [7]. Ведущими признаками этого болезненного состояния являются постоянно возвращающиеся неприятные воспоминания о переживаниях и ощущениях, связанных с изнасилованием. Они бывают особенно острыми в тех ситуациях и местах, которые напоминают о случившемся. Поэтому многие женщины стараются избегать всяческих разговоров, обсуждения случаев, просмотров кинофильмов, пребывания в ситуациях, которые могли бы оживить такие воспоминания. Существуют и неосознаваемые способы психологической защиты. К примеру, таковым может оказаться вытеснение, т.е. исчезновение из памяти деталей случившегося или даже самого случая изнасилования.
Другими важнейшими признаками болезненного состояния в наших случаях являются типичные для PTSD симптомы нервного возбуждения: трудности засыпания, вздрагивание во сне, раздражительность, взрывчатость, повышенная ранимость. По нашим наблюдениям, у изнасилованных женщин иногда появляется чрезмерная физиологическая реакция на ситуации, которые символизируют или напоминают изнасилование (например, сексуальные расстройства, приступы тошноты, рвоты, мышечные спазмы).
Существующее общественное сознание, культурнонравственный климат в нашей стране (особенно в провинциальных регионах) имеют особенности, в результате которых изнасилованная женщина в глазах окружающих одновременно выступает и как жертва, и как виновница случившегося. Поэтому у некоторых (особенно комформных) женщин развивается особая сензитивность, стыдливость и чувство виновности. Они теряют радость жизни, становятся подавленными, чувствуют себя грешными и одинокими. Особенно неблагоприятной динамика психических расстройств, связанных с изнасилованием, бывает в тех случаях, когда жертвы проживают в замкнутых сообществах, характерных для сельской местности, воинских городков и пр., а также в традиционных и религиозных (ортодоксальных) семьях. В таких случаях не редкостью становится своеобразное
характерное для PTSD защитное поведение, которое проявляется стремлением к смене места жительства, уходу из семьи, употреблению успокаивающих и наркотических средств (алкоголизация, курение, прием транквилизаторов и пр.) [1].
Особенностью беременности у изнасилованных является то, что в психологическом плане все переживания, связанные с ней, своеобразно включаются в картину постстрессового расстройства и как бы становятся одним из симптомов последнего. Обычно обнаружение беременности у изнасилованных оживляет воспоминания о пережитой травме, обостряет чувство стыда, загрязненности и униженности. Иногда это сопровождается острым чувством брезгливости и даже враждебности к будущему ребенку, обозначаемым старыми авторами термином «мизопедия » (как это было в первом наблюдении) [12].
Как в первом случае, так и во втором острота аффективноидеаторных расстройств довольно быстро снизилась. Немалую роль здесь сыграли теплые, поддерживающие отношения семьи, направленные в сторону уменьшения виновности у юной женщины и принятия на себя части ответственности.
Однако в случае с Татьяной дальнейшая динамика патопсихологической картины имеет особый поворот. Он связан с тем, что во второй половине беременности у изнасилованной девушки после начала шевеления плода пробуждается инстинктивная привязанность к будущему ребенку. Возникает характерная для беременности психологическая перестройка самосознания женщины с постепенным включением в него образа ребенка [6] а также психологический конфликт разнонаправленных тенденций. Возникшая потребность в принятии ребенка вступает в противоречие с уже существующей установкой на его отторжение, причем последняя является социально желательной. Все это сопровождается новой волной аффективных расстройств.
Здесь важно обратить внимание на тот факт, что острота этого конфликта имела особую напряженность именно во время беременности и приобрела определенную тенденцию к ослаблению вскоре после рождения ребенка. Такая динамика может иметь разные толкования. Одно из них связывает уменьшение напряженности с началом новой фазы становления «комплекса материнства «, что совпадает с переходом от состояния беременности к качественно новому состоянию — рождения ребенка. В этот момент, по мнению некоторых исследователей, происходят закономерные изменения в самосознании, которые совпадают со сменой образов идеального (фантастического) ребенка и переносом идеальных представлений на реального ребенка [6]. При этом образ реального ребенка наполняется более конкретным содержанием, далеко не всегда совпадающим с идеальным (иной пол, внешний облик, заболевание ребенка, новая социальная ситуация и пр.) и сопровождается неминуемым разочарованием перед реальностью, несхожестью с идеалом и бессознательным впечатлением от потери части самой себя. Амбивалентность чувств молодой матери, в котором сплетаются любовь и агрессивность, психическая энергия другого и своя собственная, признание другого и слияние с ним на невротическом уровне, выражается тревогой, касающейся телесного здоровья и жизнеспособности младенца, или его идентичности, скрытыми или явными страхами подмены ребенка, а также другими фобиями, связанными с ребенком. Альтернативой являются агрессивность, озлобление в отношениях к новорожденному. В своем апогее ( «в психотическом «, по мнению автора, плане) речь может идти о детоубийстве и об отказе от новорожденного (отказе от деторождения, садистских проявлениях и пр.).
Таким образом, конфликт отторжения нежеланной беременности у жертв сексуального насилия имеет довольно сложное содержание, структуру которого можно представить в виде следующих составляющих. На первый план выступает сильная негативная аффективная заряженность ситуации, связанной с беременностью и рождением ребенка. Острая стрессовая реакция на изнасилование в
определенной мере переносится на ребенка, вызывая к нему отвращение или безразличие. Одновременно у юной женщины под влиянием измененного аффекта (а порой и вследствие врожденных личных качеств) резко ограничиваются или утрачиваются собственные волевые и интеллектуальные ресурсы для разрешения возникшей сложной жизненной ситуации. Последняя начинает восприниматься как «ситуация невозможности «. Ее структура жесткая, ригидная и потому кажется непереносимой. Одну из важнейших ролей играет негативная реакция со стороны окружающих и отсутствие социальной поддержки (прежде всего семьи). Это, в свою очередь, порождает у беременной чувство одиночества и покинутости. И наконец, новорожденный ребенок у юной незамужней женщины (даже безотносительно к изнасилованию), как правило, не вписывается в ближайшие жизненные планы, что делает ребенка угрозой самоотождествлению, самооценке юной женщины.
Изучение динамики конфликта отказа от ребенка у жертв сексуального насилия для наших исследований представляет интерес как одна из форм внутри более общей (и, к сожалению, очень многочисленной) типологической группы матерей, вынашивающих изначально случайную, нежеланную беременность, рожающих, а затем отказывающихся от собственных новорожденных детей. Описанная выше структура кризиса отказа от ребенка жертвой сексуального насилия, с нашей точки зрения, является вообще типичной для любых случаев отказа от ребенка. Однако его компоненты могут быть представлены в каждом конкретном случае с разным удельным весом. При этом один из них, в зависимости от специфики случая, выступает как главенствующий, а остальные могут иметь меньшее значение.
Представляет определенный интерес рассмотрение беременности после изнасилования с точки зрения динамики психологических изменений в рамках PTSD под влиянием дополнительной психогении — обнаружение беременности. В этом аспекте остается неясной мера ее специфичности, так как аналогичный поворот событий может встречаться и в других случаях формирования PTSD (к примеру, у совершивших непреднамеренное правонарушение и через значительное время попавших под подозрение).
Недостаточно понятен возрастной аспект проблем. В наших более чем двухгодичных наблюдениях беременность жертв сексуального насилия встречалась только у женщин юного возраста. Наиболее очевидной может оказаться связь данного явления с повышенной психологической зависимостью подростков от семьи, с их недостаточной социальной гибкостью в решении конфликтных ситуаций по сравнению с более взрослыми женщинами. Однако не исключено, что женщины старшего возраста, оказавшиеся в аналогичной ситуации, чаще склонны решать проблему в пользу сохранения ребенка.
Частота психических и социальных осложнений вынашивания таких нежеланных беременностей как для матери и ее семьи, так и для новорожденного ребенка ставит задачу разработки мер превентивной и реабилитационной тактики [2], [10]. Конкретные составляющие такого запланированного вмешательства, повидимому, должны быть адресованы к различным уровням — индивидуальному, семейному, общественному и культурному.
На индивидуальном уровне речь может идти о психологопсихиатрической помощи, основным содержанием которой должны стать мероприятия, направленные на купирование посттравматических стрессовых расстройств, предупреждение развития более сложных и деструктивных психопатологических и личностных формирований.
Что касается семейного поведения, то оно должно стать более реалистичным, включая более демократичные принципы воспитания детей.
Общество нуждается в активном внедрении современных знаний об уникальной роли диадических отношений, биологической семьи в формировании личности ребенка.
Требуются также усилия средств массовой информации для преодоления в общественном сознании тенденций, ставящих жертву сексуального насилия в двойственное, а порой в унизительное положение.
Перед государством и обществом стоят задачи создания эффективных мер специальной и правовой защиты женщин, подвергшихся сексуальному насилию, в том числе создание специализированных социальных служб.
Повидимому, необходимы определенные изменения на законодательном уровне в плане защиты прав юных несовершеннолетних матерей и их детей от влияния их «деструктирующих » семей, которые часто становятся главным источником давления на личность подростка, вынуждая его к отказу от новорожденного ребенка.
1. Брутман В.И. Клиника и психопатология эндогенных психических расстройств пограничного уровня, маскированных функциональными эндокринногинекологическими нарушениями: Автореф. канд. дис. М.,1989.
2. Брутман В.И., Северный А.А. Нежеланная беременность как фактор риска психической паталогии будущего ребенка // Актуальные вопросы детской психоневрологии. Материалы республиканской конференции. Томск, 1992. С.29 — 30.
3. Брутман В.И., Ениколопов С.Н., Панкратова М.С. Некоторые результаты социологического и психологического обследования женщин, отказывающихся от своих новорожденных детей // Вопр. психол. 1994. N 5.
4. Брутман В.И.и соавт. Профилактика раннего социального сиротства // Особый ребенок и его окружение (Медицинские, социальные и психологические аспекты). М., 1993. С.47 — 48.
5. Жмакин К.Н. Аменорея // Гинекологическая эндокринология. М., 1980. С.175 — 211.
6. Копыл О.А., Баз Л.Л., Баженова О.В. Готовность к материнству: выделение факторов и условий психологического риска для будущего развития ребенка // Синапс. 1993. № 4. С.35 — 42.
7. Краснянский А.Н. Посттравматические стрессовые расстройства у участников военных конфликтов // Синапс. 1993. № 3. С.13 — 34.
8. Международная классификация болезней (10й пересмотр). Классификация психических и поведенческих расстройств // ВОЗ. Россия. СПб., 1994.
9. Скобло Г.В., Дубовик О.Ю. II Социальная и клиническая психиатрия. 1992. № 2. С.75 — 78.
10. Bonnet C. Geste d’amour. Paris, 1992.
11. Horowitz M. Signs and symptomes of posttraumatic stress disorders // Archive General Psyhiatry 1980. V.3 P. 68 — 73.
12. Oppenheim Z. Zeitschrit fur die Geisamte Neurologi und Psichiatri 1919. Bd.45. S.1123.
источник